Рассказы и сказки
Шрифт:
Ветер меняет направление, туман снова закрывает судно, закрывает айсберг, закрывает китов, и только мерные их вздохи гулко разносятся в сыром, влажном воздухе…
Про пингвинов
Как-то наш пароход плавал в антарктических водах.
Нам понадобилось подойти к льдине. А на ней черным-черно — пингвины.
Увидев судно, которое медленно приближалось, птицы забеспокоились. По очереди стали подбегать к краю льдины и смотреть в воду. Смотрят, а прыгать почему-то боятся. Должно быть, поблизости шныряла косатка или плавал клыкастый тюлень.
И вдруг несколько пингвинов образовали кружок — устроили совещание. Поговорили, поговорили и стали чего-то ждать. Ждали, ждали, дождались. Один из пингвинов снова подошёл к краю льдины. Заговорщики подбежали к нему и… столкнули в воду.
Стоят, смотрят. Жив, плавает… Значит, никакой опасности нет.
И как горох — в воду!
Самый лучший пароход
Тимкин отец был матросом.
Как-то Тимка спросил:
— Пап, ты на каком пароходе сейчас плаваешь?
Отец засмеялся:
— На самом лучшем. Наш пароход самый большой, самый быстрый, с белой трубой и золочёной сиреной. Гудит — хоть уши затыкай: ту-уу-мб!.. Хочешь, приходи смотреть!
На другой день Тимка отправился в порт.
Кораблей там было — не сосчитать! Но самый лучший из них Тимка заметил сразу. Он стоял неподалёку — огромный, с белой трубой, двуногими мачтами и золотой сиреной. На носу прямыми буквами было написано: «ПЯТИЛЕТКА».
На причале кучей лежали серые ушастые мешки.
Три резиновые дорожки — транспортёры бежали по роликам с берега на «Пятилетку». Грузчики хватали мешки и бросали их на транспортёры. Мешки ползли вверх по дорожкам, выше, выше и — кувырк! — летели в пароходное пузо — трюм.
Из широченной пароходной трубы клубами валил серый дым! Один клуб опустился к земле и накрыл Тимку.
— Апчхи!
Тимка подошёл к транспортёру.
— Дяденька, куда эти мешки? — спросил он.
— В Индию, — буркнул грузчик. — Не мешай, отходить сейчас будет.
Индию Тимка знал. Там живут слоны. Но отец в Индию не собирался. Как же так?
Озадаченный, он сел в сторонке на камень.
Погрузку закончили.
Заработала машина: бух-бу! бух-бу! Между «Пятилеткой» и причалом появилась полоска воды.
— Папа! — в отчаянии крикнул Тимка.
Подул ветер и развернул на мачте красный флаг.
Но тут случилось неожиданное.
Ветер дунул изо всех сил. Он налетел на пароход и с размаху упёрся в его широкий, как парус, борт. Пароход качнулся и навалился на причал.
Заскрипело железо.
Тимка сжался от страха. «Сейчас треснет!» — подумал он. Машина «Пятилетки» замолчала, но пароход продолжал ползти вдоль причала, растирая в пыль края бетонных плит.
И вдруг из-за поворота гавани появился маленький чёрный пароходик с тонкой закопчённой трубой. На носу его стоял матрос в серой куртке.
Пароходик подбежал к «Пятилетке», развернулся под самым её носом и, упираясь в высокий борт, начал отталкивать «Пятилетку» от берега.
Ветер выл. Но пароходик не сдавался. Дрожа от натуги, он медленно поворачивал огромный корабль.
Матрос в серой куртке изловчился и бросил на его палубу толстый тяжёлый канат.
Пароходик стал впереди «Пятилетки» и, натянув канат, потащил её из порта.
Он шёл мимо других кораблей, и дым из их труб садился на его закопчённые, усталые бока.
В море «Пятилетка» отцепила канат, заревела басом: «Благодарю-у-у!» и ушла.
Пароходик, тоненько, по-мальчишечьи, свистнув, повернул назад.
Когда он подошёл к причалу, Тимка ахнул: на носу пароходика стоял в серой куртке его отец.
Два колеса в воздухе
Про дальневосточных шофёров я слыхал давно:
— Не ездят, а летают. Дорога тяжёлая — змеёй, а он — ж-жик, ж-жик, с поворота на поворот, с поворота на поворот. Не машину ведёт, а в цирке выступает. Орлы!
…И вот я на Дальнем Востоке.
В машине.
В кузове — груз. Здоровенный бетонный куб.
В кабине — шофёр. И я.
Шофёр — лицо жёлтое, вроде бы пожилое.
Орёл! — сразу видно.
А я не орёл. Мне бы только доехать до порта. Попасть на свой пароход.
Би-би-и! — и мы поехали.
Дорога и верно тяжёлая. Лесом. С кочки на кочку. Потом болотом. По брюхо в воде. Потом горами.
Вот тут-то и началось.
Шофёр — на что опытный, а побледнел.
Машину как мотанёт вправо, он — обеими руками за руль. Машину влево. Два колеса — в воздухе. Мотор как заревёт!
Молчит шофёр.
«Вот молодец!» — думаю.
А у самого ноги трясутся. И спина мокрая.
Ехали горами — попали в ущелье. Узкое, дорога — из стороны в сторону.
Машина, как мячик, — от скалы к скале. Мотает её страшно. Шофёр вертит руль — вот-вот пойдёт дым.
Хотел я ему сказать: «Спасибо, молодец!» — вдруг трах головой в дверцу. В кузове бетонный куб — уух!
Застряли в яме.
Зацепил шофёр стальной трос за скалу, включил мотор, трос — на барабан, вытащил машину.
Всю краску с кузова ободрал, а вытащил.
«Молодец, спасибо!» — снова хотел я сказать шофёру, а дорога за окном как полетит назад! Жуть!
С горы без тормозов съехали.