Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2
Шрифт:
Военные попрощались с хозяйкой, вышли на улицу и отправились к тому месту, где, по словам милой женщины, находилась ближайшая к ним переправа. Они добрались до неширокой протоки и наткнулись там на паром.
Это был плот, связанный из ошкуренных брёвен. Он двигался по железному тросу, натянутому между двумя берегами, и мог взять за раз, полуторку с грузом или взвод пехотинцев, стоящих вплотную друг к другу.
Яков взглянул налево и вправо. Чуть дальше, виднелось несколько штук точно таких же «транспортных средств». Возле каждого из них находилась длинная очередь автомобилей и запылённых людей, устало сидевших на голой земле. Измученный вид всех людей, говорил парню о том, что прежде, чем добраться сюда, они прошли множество вёрст. Причём с полной выкладкой.
На берегах узкой Ахтубы расположились батареи зениток. Они защищали всю переправу от нападения с воздуха. Вот только устроены они оказались весьма примитивно. Здесь не имелось внушительных пушек или малокалиберных скорострельных орудий.
Вместо них оказались спаренные дегтярёвские пулемёты с дисковыми магазинами, емкостью на шестьдесят три патрона. Их окружали невысокие стенки, сложенные из крестьянских мешков, наполненных обычным песком. Возле тех установок находились худощавые девушки в выцветшей форме. Все они неотрывно смотрели на запад. Откуда в любую минуту могли появиться самолёты врага.
Майор не хотел встать в хвост длинной колонны, как это сделал бы Яков. Он чётким шагом направился к берегу, взбежал по настилу из досок и строго взглянул на часового.
Охранявший переправу боец не сказал ни единого слова. Скорее всего, он принял группу военных за вестовых, что везли поручение в штаб какой-нибудь армии. Сержант козырнул, поднял шлагбаум, и все четверо поднялись на паром. Там находилась машина, гружённая снарядными ящиками, и отделение солдат, что разместилось вдоль обоих бортов пыльной полуторки.
Пехотинцы, стоявшие по правую сторону, словно бы ждали этого мига. Они взялись за трос и очень дружно потянули его на себя. Паром медленно тронулся с места и тихо поплыл по зеленоватой протоке.
Преодолев сто с чем-то метров, плот мягко причалил к противоположному берегу Ахтубы. Офицеры устремились вперёд и самыми первыми спустились на твёрдую землю.
Недалеко от кромки воды сидели бойцы. Возле них находился молодой лейтенант. Рядом стоял указатель, на нём корявыми буквами было написано: «Посёлок имени Кирова – 1.5 км».
Взводный увидел своё отделение, что сходило на сушу, и нетерпеливо махнул им рукой. Солдаты прибавили шагу и, с трудом волоча усталые ноги, поспешили к отряду. Сидевшие на земле, пехотинцы неохотно поднялись и неспешно построились в колонну по два.
По команде «Шагом марш» они тронулись с места и запылили по разбитой грунтовке. Дорога ныряла вглубь редкой рощи, тянувшейся вдоль узкого русла, и быстро терялась в зарослях тополя и карагача.
Майор с лейтенантами направились следом. Офицеры ушли от уреза воды и поднялись на берег протоки. Оказавшись на невысоком пригорке, Яков вдруг обернулся. Парень заметил, что на опустевший паром уже тихо въехала другая полуторка.
В её тесном кузове сидели раненые красноармейцы, прибывшие из Сталинграда. Как показалось зенитчику, их там находилось не более десяти человек. В основном были «лёгкие», те, кто мог двигаться без чьей-либо помощи.
«Видимо, все остальные умерли по дороге сюда, – решил неожиданно парень. Он печально вздохнул и подумал: – Или же в городе, постоянно ведутся такие бои, что «тяжёлых» никак невозможно вытащить в безопасное место и отправить их в тыл».
Зенитчик увидел, как санитар и водитель вышли из деревянной кабины, взялись за металлический трос и потащили паром к левому берегу. Туда, где стояла огромная очередь молодых, здоровых солдат.
Следуя за взводом пехоты, офицеры прошли около одного километра. Вдруг все услышали, что у них за спиной раздалась стрельба. Доносились пулемётные очереди, выпущенные из нескольких «дегтярёвых», вой пикирующих бомбардировщиков и громкие взрывы.
Яков глянул назад. Сквозь ветви деревьев, парень увидел, как над Ахтубой поднимались султаны дыма и белого пара.
– Будем надеяться, что зенитчицы всё же отгонят фашистов от своей переправы, – сказал себе парень и понял, что сам не очень-то верит этим словам. Слишком слабой защитой были их пулемёты против самолётов врага.
В то время, как на том берегу скопилось много людей и воинской техники. Каждая пуля, выпущенная с большой высоты, сразу найдёт нужную цель. А что там случиться, после того, он старался не думать.
Степан Сергеевич, словно не слышал отдалённой стрельбы и, не останавливаясь, двигался дальше. Лейтенанты переглянулись и рванулись вслед за майором.
Скоро они оказались перед большим ровным полем, густо усеянным развалинами частных домов. Среди обугленных вишен и яблонь виднелись лишь пепелища. На них одиноко стояли закопчённые русские печи. Кирпичные трубы, как монументы, вздымались к синему небу. Всё это походило старое кладбище.
– А вот и посёлок имени Кирова, – пробормотал один из бакинцев. – Вернее сказать то, что осталось.
Продвигаясь по краю, офицеры миновали участок выжженной до углей земли. Они выбрались на узкий просёлок и увидели, что он раздвоился. На развилке стоял указатель с табличками, написанными корявой рукой. Стрелка, что смотрела налево, говорила прохожим: «о. Зайцевский». Вторая сообщала о том, что путь в правую сторону ведёт к острову «Спорный».
Не замедляя шагов, майор поделился той информацией, что получил от сержанта милиции: «Остров Спорный находится напротив северной части Сталинграда, который называется «Рынок». Немцы к нему подобрались вплотную и стреляют по переправе прямою наводкой. Поэтому, нам не стоит соваться туда. Там нас перебьют, словно в тире».
– А почему пехотинцы пошли в эту сторону? – спросил Яков Степана Сергеевича и указал на взвод усталых солдат. Их вёл, ничего не знавший об этом, молодой лейтенант.
– Потому, что он получил конкретный приказ, отвлекать на себя силы противника. – хмуро ответил майор. – Даст бог, кому-то из них повезёт, и они доберутся до правого берега. А мы с вами ещё не приписаны ни к какой воинской части. Так что, пойдём к острову Зайцевскому. Мы переправимся все в Сталинград, а там начальство решит, куда нас послать.