Рассказы израильских писателей
Шрифт:
— Жалость в твоем сердце. Почему же ты спрашиваешь меня?
— Я не знаю, что мне с тобой делать.
— Оставь меня — и тогда уж я буду знать, что мне делать, — сказал Авраам, глядя ему в глаза.
Бледное лицо Салеха осветилось мудрой улыбкой.
— Ты бесстрашный человек. Готов поклясться, что ты араб! Честное слово!
— Измаил был сыном Авраама [59] . Арабы и евреи братья.
— Ты, старик, мудрый человек! И я не могу тебя убить. Убить мудреца — значит убить саму мудрость.
59
Арабы,
— Убить человека — значит убить человека.
— Я не убью тебя, старик! Иди домой, к жене и детям. Но обещай мне, что никому не расскажешь, что с тобой случилось. Даже птицы небесные разносят на своих крыльях разные слухи, а наши деревни так близки друг от друга… Если об этом узнают молодые, меня сочтут предателем.
— Не бойся, Салех, брат мой, не бойся!
— Поклянись!
На глаза у Авраама навернулись слезы, когда он услышал эту простодушную просьбу из уст того, который должен был его убить.
— Клянусь богом.
На мгновение лицо Салеха просветлело, потом снова омрачилось.
— Ты клянешься богом? А я слышал, что бога нет. Разве ты веришь, что он есть?
— Некоторые, Салех, верят, а некоторые нет.
— А теперь иди себе с миром, старик! Мир твоим полям и твоим стадам. Твои овцы уже пасутся там, на склоне горы.
Авраам правой рукой крепко пожал руку Салеха, а левую приложил к сердцу.
Когда он спускался по косогору, его вдруг охватил трепет. После пережитого потрясения наступила разрядка. Его било как в лихорадке. Колени отяжелели, набухли. Сердце все еще ждало выстрела из-за спины. Но выстрела не последовало. Он оглянулся. Салех стоял на утесе, его автомат болтался на плече, и он приветствовал Авраама поднятой рукой. Авраам ответил тем же. Салех повернулся и ушел по направлению к своей деревне.
Пока Авраам догонял свое стадо, он мысленно принимал то одно решение, то другое. Салех заслужил того, чтобы он сдержал свою клятву и молчал. Но его поступок заслужил того, чтобы он, Авраам Рахмани, нарушил свой обет и чтоб о нем узнали люди.
Вы не можете себе представить, как родители Йорама испугались, когда однажды вечером нашли его лежащим на кровати в слезах. Ведь уже давно они не видели своего сына плачущим.
60
Рассказ печатается в сокращенном виде.
— В чем дело, Йорам? Почему ты плачешь? Ты упал, что ли? Или, может, кто-нибудь ударил тебя? Скажи, что случилось? — приставали к нему взволнованные родители.
Йорам не отвечал. Он беззвучно плакал, уткнувшись лицом в подушку. Он плакал совсем как взрослый человек, которого постигло большое горе. Все тело мальчика сводило словно судорогой.
Пораженные и растерянные, стояли около него родители. Предполагая, что во всем виноват учитель и школьные товарищи сына, родители стали упрекать первого за то что он, видимо, провалил Йорама на экзамене, а вторых за то, что они обидели сына.
Услышав эти упреки, Йорам не выдержал и, повернувшись к родителям, сквозь слезы сказал:
— Нет, нет… Вы ничего не знаете… Не они… Не учитель и не товарищи… Один человек… Какой-то
Эти сказанные сквозь зубы обрывки фраз не успокоили ни родителей, ни самого Йорама. Правда, Йорам очень хотел снять с себя гнет, давивший его сердце, дать излиться слезам и заговорить… но только не с отцом и матерью, которые, как ему казалось, были не в состоянии понять его.
— Ведь я просил вас, чтобы вы меня оставили. Зачем же вы стоите возле меня? Умоляю вас, уходите, пожалуйста, — повторил Йорам свою просьбу.
Родители ушли, тогда Йорам попытался воскресить в памяти все, что с ним произошло.
Этого странного человека он заметил сегодня при выходе из школы. Тот стоял около школы и кого-то, видно, поджидал. Он стоял, наверно, уже давно, стоял, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Странный человек? Вовсе нет. Сразу он не производил такого впечатления. Он походил на многих отцов, встречающих у школы своих детей. Только потом выяснилось, что этот человек действительно странный. Он стоял с заложенными в карманы брюк руками и улыбался Йораму непонятной улыбкой, выражающей и печаль и досаду. Так может улыбаться человек при виде долгожданного, но опоздавшего на свидание друга. Возможно, Йорам не обратил бы внимания на этого человека, если бы не странная улыбка незнакомца, так взволновавшая его.
Во второй раз за сегодняшний день ему невольно вспомнился следующий случай. Будучи еще маленьким, он как-то подошел на улице к незнакомому человеку и взял его за руку, приняв по ошибке за отца. Он не видел его лица, но походка и одежда были очень похожи на отцовские, и он долго ходил с этим человеком, вцепившись в его руку, не замечая, что это не отец. И вот этот человек вдруг разразился громким хохотом…
Йорам не знает, почему именно сегодня он дважды вспомнил этот случай, память о котором всегда вызывала в нем чувство какой-то вины и стыда. И утром, увидев незнакомца, он покраснел, как будто был в чем-то виноват. Смущенный и растерянный, он вытирал пот, выступивший на его верхней губе. А незнакомец, заметив это, начал еще больше улыбаться. Теперь уже не было никакого сомнения, что он ошибается, принимая его за другого мальчика.
Йорам хотел подойти к нему и сказать об этом, но помешали товарищи. Они начали его торопить и потащили за собой.
— Что ты стоишь как истукан? Забыл, что после обеда будет экзамен? Пошли скорее!
Шел небольшой дождик, Йорам и его товарищи спешили домой. Сегодня предстояло выдержать серьезный экзамен, а подготовиться к нему они еще не успели.
По дороге домой за разговорами Йорам успокоился. Да и что волноваться? Взрослые, оказывается, тоже могут ошибаться, принимая одного за другого. И зачем ему стыдиться того случая, из раннего детства?
Отец Йорама сегодня куда-то торопился, и обед состоялся раньше обыкновенного. Йораму пришлось обедать одному. Он не любил обедать один, считая, что только хищное животное ест в одиночку, боясь, что другие у него выхватят добычу. Человек же должен есть в обществе. И Йорам всегда сердился, если ему почему-либо приходилось есть одному. Но сегодня одиночество ему было необходимо.
Во время еды мысли быстро сменялись: одни вызывали у него улыбку, другие навевали грусть. То ему казалось, что незнакомец встретил наконец своего сына и, смеясь, рассказывает ему, как он его чуть не перепутал с другим, а то… этот человек, не подозревая о своем заблуждении, все еще стоит под дождем и удивляется, почему Йорам не признал его, и сердится, что он убежал… А что, если этот незнакомец пошел по его следам, сейчас постучит в дверь, улыбнется и спросит: «А не заходил ли сюда один мальчик?..»