Рассказы о животных
Шрифт:
Во время поездок вместе с Поллой Антс ни разу не видел выдры; а когда он бывал один, она, хоть и редко, все же показывалась то тут, то там из воды. Может, она чуяла запах собаки и держалась поэтому подальше, а может, это было случайным совпадением, но если в лодке была собака, Удрас не появлялась.
В конце концов все это надоело и Антсу, и он вынужден был признаться, что его поездки ничего не дали. Видя, что поиски сына остаются безуспешными, отец спросил его как-то, зачем он зря проводит столько времени на озере, - лучше бы пошел в лес за орехами. Ведь уже наступает осень, и орехи поспели.
– Ты ищешь выдру, - сказал отец.
– Но чтобы поймать этого хитрого зверя, придется, видимо, позвать охотника, который сможет пристрелить его издалека. В капкан выдра не идет, а ты, если и сумеешь к ней приблизиться, все равно ничего не сделаешь.
– Я убью ее дубинкой, - хмуро ответил Антс. Отец засмеялся:
– Нет, так близко, чтоб ты смог ударить ее дубиной, она тебя не подпустит.
Антс промолчал.
Отец решил снова поставить на озере сети и мережи.
– Украдет из них рыбу - так украдет, порвет их - так порвет, ничего не поделаешь, - сказал он.
– Придется все-таки пригласить лесника с ружьем. Уж он прикончит ее.
Антс взял мешок и направился в лес за орехами. Но дубинку, которую брал в лодку, он захватил и на этот раз. Антс и сам не знал, зачем она ему. Видно, взял по привычке.
Антс шагал по берегу, за спиной у него висел пустой мешок, а в руках была дубинка. Полла бежала впереди: она никогда не оставалась дома, если Антс отправлялся в лес. К тому же в лесу было куда веселее, чем на озере, где за последнее время не случалось ничего интересного.
Так они и шли вдвоем. Вдруг Полла остановилась, прислушалась, а затем бросилась вперед. Антс увидел, что какой-то странный зверь, похожий и на кошку, и на собаку, приземистый, вытянутый, с круглой, как черная брюква, головой, с длинным толстым хвостом, - с трудом бежит впереди Поллы, направляясь к бугру, где виднелись вырытые в земле отверстия.
До бугра оставалось шагов десять-пятнадцать, когда Полла настигла зверя и напала на него.
Завязалась ожесточенная борьба. Полла держала зверя за спину, а тот яростно отбивался, стараясь схватить собаку своими острыми зубами за живот. Туловище у зверя было длинное, и он с молниеносной быстротой поворачивался из стороны в сторону. Наконец зверю удалось вырваться из зубов собаки и самому вскочить ей на шею. Это был его излюбленный прием - так он перегрызал шею своим жертвам - рыбам и водяным животным.
Антс оцепенел на несколько мгновений, но тут же пришел в себя и, зажав покрепче в руках дубинку, кинулся к сражавшимся. Теперь он знал, что это за зверь. Два-три сильных удара по спине и по голове оглушили зверя, но Антс не переставал дубасить хищника до тех пор, пока тот не испустил дух.
Тогда мальчик взвалил свою добычу на спину - нести ее было довольно тяжело - и направился к дому. Отец как раз приводил в порядок сети и, когда перед ним шлепнулась на землю убитая выдра, буквально онемел от удивления.
– Ты говорил, что я не доберусь до выдры и не убью ее дубинкой, - сказал Антс отцу.
– Так вот она! И убил я ее дубинкой, а Полла ее задержала. И за это Полле причитается целая миска каши!
– А ты получишь замечательную шапку из выдры, - проговорил отец.
– Да и матери еще на воротник останется. Мех выдры густой и теплый и не впитывает воду. К тому же он блестит и очень красив!
Так кончила свою жизнь выдра Удрас.
Дома и в лесу
Старого ленивого кота звали Оту. Впрочем, Оту был не так уж и стар, всего лет пяти или шести от роду, а для кошек возраст этот - пора самого расцвета. Но Оту был ленив, и лень старила его. Он никак не мог поднять головы, которая у него словно приросла к хвосту и животу. Он вечно спал, то возле теплой печки, то на краешке плиты, то уютно устроившись под печкой. Когда же в комнате никого не было, Оту забирался на кровать, делал себе в одеяле удобную ямку и сладко засыпал. А иной раз залезал прямо на подушку и сворачивался на ней клубком, словно змейка на солнышке.
О да, сон Оту умел ценить, а вот к мышам и крысам относился равнодушно, безо всякого интереса. Хозяйка Ану однажды видела, как мышь прошмыгнула у него под самым носом, а кот лишь чуть-чуть приоткрыл заспанные глаза - и снова впал в дрему. Казалось, Оту недоумевал: уж не приснилась ли ему мышь? Но как бы там ни было, ни во сне ни наяву кот на мышей не обращал внимания, ведь для этого надо было проснуться, взмахнуть лапой, в общем, приложить какие-то усилия. Оту вечно пребывал в сонном дурмане и поэтому казался таким старым, утомленным и всем недовольным. Можно было подумать, что нескончаемый сон подле теплой печки - это тяжелая, неприятная повинность, от которой ему никак не избавиться и которая утомляла его до крайности.
Хозяйка Ану не раз поколачивала кота и, оторвав его от сна, выбрасывала в холодный сугроб. Ах, какое отчаяние охватывало тогда Оту, как ему было горько, досадно! И какое кислое, оскорбленное выражение появлялось на его морде! Он казался невинным ягненком, которого незаслуженно обидели. Он надолго замирал в сугробе - пусть он тут умрет, пусть у него лапы отмерзнут. Только когда мороз начинал уж слишком донимать, Оту слегка оживал. Еле-еле, вздрагивая от отвращения, выползал он из сугроба и делал несколько шагов, но только до дверей - не дальше. И принимался жалобно мяукать. Но даже мяукать ему было лень. Мяукнет за четверть часа разок - так, совсем коротенько, - лишь бы не слишком напрягаться. Вот до чего дошел! Во всем, кроме сна, знал Оту меру.
Сидит этак Оту под дверью, изредка подает голос, мерзнет и ждет. Если погода бывала не слишком холодной, он ухитрялся и здесь вздремнуть. Но стоило приоткрыться двери, как Оту пулей влетал в дом. Тут уж он не зевал, на это у него прыти хватало!
И еще в одном Оту не знал лени. Хозяйка выяснила это со временем.
Оставит хозяйка на столе кринку с молоком, поглядит на лежащего у печки кота - тот так сладко спит, таким беспробудным сном, что ни до чего на свете нет ему дела. А на морде его написана такая страшная усталость, что невольно становится жаль этого несчастного соню.