Рассказы старого трепача
Шрифт:
«У брата моего никого нет, он у меня один. И я к Вам обращаюсь, уважаемый председатель Совета министров. Он ишачил на Советскую власть на износ всю жизнь, как лошадь. Благодаря таким и стоит ваша власть. Больницу хоть верните, прошу вас». И передал, конечно, через людей, которые могли положить ему на стол. И вот председатель Совета министров с барского плеча написал: «Вернуть больницу». И прибавил брату десять рублей.
Это очень смешно. То есть ничего смешного, это грустно, конечно. Ко мне ходил помощник Косыгина, который почему-то просил у моего знакомого хорошего, Делюсина:
— Юрий Петрович, может, достанет билеты.
— Ты же помощник Косыгина. Позвони, тебе же все сделают.
— Мне как-то неудобно. Юрий Петрович, может, как-то устроит.
Ну, я его устраивал. Один раз он пришел, а уже сидел у меня в кабинете разжалованный Шелест, который попал в кабинет ко мне случайно. Сначала пришел его сын — я оставил билеты.
Я спросил:
— А где же папа?
— Папа ходит внизу в фойе.
— Ну позовите папу сюда. Почему же он там один ходит?
— Ну сейчас все от него отворачиваются, все боятся с ним говорить, — после падения с таких высот.
Я сыну говорю:
— Пойдемте, я приведу папу, приглашу.
И он был так растроган, слезы у него были на глазах — у Шелеста. А этот бедный — помощник Косыгина — зажался, стал красный, я их угощал коньячком, чаем, конфетами. И потом Шелест мне сказал:
— Мы… можем еще посмотреть у вас?
А до этого он пришел на Маяковского, важный — ждали Гришина — грозно, и меня предупредили:
— Смотри, ничего хорошего не выйдет, закроют они театр, а тебя выгонят.
Но пришел один Шелест. Мы с ним спускались по лестнице, и он так небрежно бросил мне:
— Интересно, как вы выкрутитесь? Ведь он себя шлепнул.
Посмотрев, он одобрил, ему понравилось. Он пригласил театр в Киев на гастроли.
Я говорю:
— Да ведь нас не пускают никуда.
Он говорит:
— Если я скажу, пустят.
Ан нет! Не пустили! Гришин против был, и нас не пустили на гастроли в Киев. Но потом победил
И он спросил:
— Ну как?
Я говорю:
— Да знаете, тут сказал, что разрешает, потом доехал до министерства и закрыл.
Он говорит:
— Ну, вдумчивый человек. Задумался — и закрыл, — с нескрываемой иронией.
И я понял, не такой это простой господин, когда о нем анекдоты ходили, о его грубости — это было далеко не так. У меня бывали очень многие члены Политбюро, которых потом снимали. Потом, может быть, они заметили это совпадение и реже стали ходить на спектакли.
Я ходил в школу в Кропоткинском переулке, где финское посольство. Потом ее закрыли, и нас перевели на Крымскую площадь. Потом, по-моему, ее тоже развалили — вот где метро, в глубине была еще школа.
Из Земледельческого переулка я бегал в школу пешком. По Долгому переулку на кольцо «Б», тогда там бульвары были замечательные, ходила Букашка. А Долгий переулок соединяет Плющиху с Зубовской площадью. Я еще помню, когда ходил фонарщик и зажигал фонари газовые.
Рядом со школой церковь была, которую закрыли. И помню, первое мое упрямство проявилось, когда учительница сказала:
— Дети, давайте проголосуем, что они мешают нам учиться.
Ходили в эту церковь пожилые люди, на Пасху красиво, на праздники церковные, а моя парта была у окна, и часто я с большим интересом смотрел, как идут в церковь, так как дед водил меня в церковь, я даже мальчиком прислуживал.
Это в нулевом классе было. Учительница потребовала, чтобы мы проголосовали за закрытие церкви — дети.
И там я не поднял руки, чтобы закрыть церковь.
— А ты, мальчик, почему?
— А зачем? Мне они не мешают.
— Тебя родители научили?
— Нет, никто меня не учил. Это я сам, не хочу.
— Но ты же видишь, все подняли руки.
— А я не буду поднимать.
— Иди домой, пришли маму.
Я пошел домой, сказал маме, и мама сказала:
— Ну зачем ты так?
— Потому что они сказали, что это родители меня научили. Ты же меня не учила этому.
И потом, видимо, мама ходила, там чего-то говорила. И учительница сказала:
— Я говорила с мамой. Тебя плохо воспитывают родители.
Я сказал:
— Неправда. Родители меня воспитывают хорошо.
— Но это все-таки они тебя научили.
— Это неправду Вы говорите, они меня не учили.
— Твоя мама сказала, что тебя научили они.
P.S. Бедные родители!
Мы в детстве ходили играть к Москве-реке, где был храм Христа Спасителя, спуск там такой был… Это было прекрасное место, где любили люди гулять, сидеть, так же как ходили все по Китай-городу, там был букинистический магазин, очень много лотков с книгами. Это все старые московские уголки, москвичи очень любили бродить по ним.