Рассказы

Хэммет Дэшилл

И письмо действительно пришло:

Мартин Чеппл!

Мы предупреждали: полицию не впутывать. Вы не послушались. Теперь направьте полицию в 303-й номер отеля на Пост-стрит, 895. Там вы найдете обещанный нами труп.

Смерть и К?

Каллаген бросился к телефону. Я положил руку на плечо Чеппла, ибо он шатался и, казалось, вот-вот упадет. Однако он взял себя в руки и со злостью повернулся ко мне:

– Вы убили ее!

– Заткнитесь!
– оборвал его Мур.
– Нужно идти.

Мур, Чеппл и я сели в машину Чеппла, которая обе эти ночи стояла возле дома. В последний момент к нам присоединился и Каллаген.

Путь до Пост-стрит занял не более десяти минут. Еще две минуты ушли на поиски хозяйки и получение ключей. Затем мы поднялись в 303-й номер.

На полу в гостиной лежала на спине стройная женщина с рыжими кудрями. Она была мертва уже давно, это было видно даже по цвету лица. Коричневый купальный халат явно мужского типа был задран, из-под него виднелось розовое белье. На ней были чулки: одна из ночных туфель держалась на ноге, другая валялась рядом.

На лице, на шее и на других видимых частях тела были большие синяки. Глаза были навыкате, язык выпал изо рта. Над ней надругались и затем удушили.

Вскоре появились чины уголовной полиции и полицейские в форме. Мы приступили к обычному расследованию.

Хозяйка показала, что этот номер снимал мужчина по имени Гаррисон М. Рокфилд. Она описала его: лет тридцати пяти, ростом метр восемьдесят, худощав, по виду килограммов на семьдесят, блондин с голубыми или серыми глазами. Весьма любезен, хорошо одевался. Месяца три жил здесь в одиночестве. Утверждала, что не знает его друзей; ни разу не видела и миссис Чеппл. Последние три дня не видела также мистера Рокфилда, но в этом не было ничего необычного: порой она не видела некоторых своих постояльцев неделями.

В комнатах мы нашли много одежды, и хозяйка заверила нас, что вся она принадлежала Рокфилду. Эксперты обнаружили немало отпечатков пальцев; мы надеялись, что их оставил Рокфилд.

В соседних номерах не нашлось никого, кто слышал что-либо. В конце концов мы пришли к убеждению, что миссис Чеппл была убита в ту же ночь, когда впервые не вернулась домой.

– Но почему же?
– спрашивал Чеппл, совершенно подавленный всем происшедшим.

– Из соображений безопасности, - отвечали криминалисты.
– Чтобы ее не обнаружили, пока не оберут вас до нитки. Она ведь не слабая и хрупкая женщина; было бы затруднительно насильно удерживать ее в этом номере взаперти.

Один из детективов обнаружил пачку стодолларовых купюр, которые Чеппл минувшей ночью запрятал между кирпичами. Затем я направился вместе с Каллагеном в полицейское управление, чтобы порасспросить людей, наблюдавших той ночью в бинокли. Они клялись и божились, что там никто не появлялся, кого бы они не заметили, что ни одна собака даже не подходила близко.

– Вы уверены в этом?
– подозрительно переспросил Каллаген.
– Но тем не менее кто-то там побывал. Унес же кто-то деньги!

Меня позвали к телефону. Это был Чеппл.

– Они звонили, - прохрипел он в трубку.
– Когда я входил в дом, телефон уже надрывался.

– Кто "они"?

– "Смерть и компания", - ответил он.
– И они сказали, что теперь доберутся до меня. Они сказали: "Это говорит "Смерть и компания", и теперь твоя очередь".

– Сейчас приеду, - ответил я.
– Сидите и ждите меня.

Я передал содержание разговора Каллагену. Тот поморщился:

– Мы опять имеем дело с одним из проклятых сумасшедших убийц, проворчал он.

Когда я пришел, Чеппл был в жалком состоянии. Он дрожал, словно бы замерзая. От страха у него перехватило дыхание.

– Дело в том... дело не в том, что я боюсь, - пытался он объяснить. Дело в том... Я не такой уж трус, но... Но это, с Луизой... И еще шок... и я...

– Понимаю, - успокоил я его.
– И вы, конечно, не могли уснуть в последние дни. Кто ваш врач? Я позвоню ему.

Он нехотя возражал, но все же назвал своего врача. Когда я направился к телефону, раздался звонок. Это был Каллаген.

– Мы установили отпечатки пальцев, - торжественно объявил он.
– Они принадлежат Дику Молли. Знаете такого?

– Еще бы!
– ответил я. Не хуже вас.

Молли был игроком, отъявленным бузотером и был замешан в разных скандальных историях. К закону он относился с презрением. Но улик против него обычно не было.

– Итак, если мы его возьмем, предстоит борьба, - продолжал по телефону Каллаген.
– Вы ведь знаете, какой это крепкий орешек. А если опять выйдет сухим, то еще посмеется над нами.

– Это мне понятно, - согласился я. И пересказал наш разговор Чепплу. Его лицо потемнело от ярости, голос задрожал, словно он услышал имя человека, совершившего убийство его жены.

– Вы когда-нибудь слышали о Молли?

Он отрицательно покачал головой и продолжал глухим хриплым голосом изрыгать проклятья.

– Хватит!
– прикрикнул я.
– Ругань не поможет. Я знаю, где можно найти Молли. Он вытаращил глаза:

– Где?

– Хотите пойти со мной?

– Еще бы не хотеть!
– заорал он. Вялости и слабости как не бывало.

– Возьмите шляпу, - посоветовал я.
– Пойдемте. Он помчался наверх за шляпой. Потом по пути к машине задавал множество вопросов, на которые я отвечал одно и то же: "Потерпите". Однако едва мы оказались в машине, он поник.

– Что случилось?
– спросил я.

– Не могу, - прошептал он.
– Помогите мне вернуться домой... Врача...

– Олл райт.
– Мне пришлось почти втащить его в дом. Я уложил его на диван и попросил служанку принести воды. Затем позвонил врачу, но того не оказалось на месте. Спросил Чеппла, не вызвать ли другого врача. Он возразил слабым голосом: