Рассказы
Шрифт:
– Сосчитай деньги.
Микки вынул деньги из пояса, поплевал на палец и принялся за работу.
– Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов шестьдесят два цента, - отрапортовал он через минуту.
Свободной рукой я достал из кармана клочок бумаги с номерами банкнот, полученных Мэйном от Оджилви, и подал его Микки:
– Проверь, сходятся?
Он взял листок и сличил номера.
– Сходятся.
– Ладно. Спрячь все у себя и пошарь по комнате может, еще что-нибудь найдешь.
Бен-Кашлюн обрел, наконец, дар речи.
– Эй, парень! взбунтовался он. Что за дела? Это тебе так не пройдет!
– И все же я попробую, - осадил я его.
– Может, ты завопишь: "Полиция!" А? Небось, думал: так прижал ту дамочку, что не пикнет, и все шито-крыто. А теперь я с вами играю в ту же игру, что вы с ней и Мэйном. Только играю получше вас. Рыпнетесь и сами себя заложите. Так что заткнись!
– Бабок больше нет, - доложил Микки.
– Только четыре почтовые марки.
– Возьми, - сказал я.
– Как-никак восемь центов. Идем!
– Эй! Оставьте нам хоть пару долларов!
– взмолился Уилл.
– Кому сказано заткнись! процедил я, направляясь к двери.
Коридор был пуст. Микки приостановился, держа Уилла и Даля на мушке, а я взял ключ, сунул его в дверь снаружи, повернул в замке, вынул и положил в карман.
Мы спустились вниз.
Машина Микки стояла за углом. Сев в нее, мы переложили добычу из его карманов в мои. Доехали до агентства; Микки вылез, а я свернул и направился к дому Мэйна.
Миссис Мэйн было лет двадцать пять. Это была высокая молодая женщина с темными вьющимися волосами, серо-голубыми, окруженными густыми ресницами глазами и круглым лицом. Полноватая фигура от шеи до ног облачена в черное
Она изучила мою визитную карточку, кивком головы рассчиталась за объяснение, что Ганжен нанял меня найти убийц ее мужа и провела в серо-белую гостиную.
– Это та комната?
– спросил я.
– Да.
– У нее был приятный хрипловатый голос.
Я подошел к окну, бросил взгляд на крышу магазина, на узкую улочку...
– Миссис Мэйн, - тут я понизил голос, стараясь этим сгладить остроту того, что собирался сказать, - когда вы увидели, что ваш муж мертв, вы выбросили револьвер в окно. Потом вы прицепили платок к бумажнику и тоже выбросили. Бумажник был легче револьвера, поэтому не соскользнул с крыши. Зачем вы прицепили платок к бумажнику?
Она потеряла сознание.
Я подхватил ее, не дав упасть, отнес на диван, отыскал одеколон и нюхательную соль.
– Вы знаете, чей это платок?
– спросил я, когда она пришла в себя.
Миссис Мэйн покачала головой.
– Тогда зачем все это?
– Платок был у него в кармане. Полиция стала бы о нем спрашивать. А я не хотела никаких вопросов.
– Для чего вы рассказывали сказки о нападении?
Она не ответила.
– Страховка?
– подсказал я.
Она тряхнула головой и крикнула:
– Да! Он промотал все деньги свои и мои! А потом... Потом такое натворил! Он...
Я прервал этот поток обвинений:
– Надеюсь, он оставил какое-то письмо, какое-то доказательство... Я имел в виду доказательство того, что это не она его убила.
– Да.
– Ее пальцы скребли черную ткань платья на груди.
– Что ж, - сказал я, вставая, - завтра утром вам следует отнести письмо вашему адвокату и рассказать ему все.
Она не ответила.
Я пробормотал что-то успокаивающее и вышел.
...Уже наступала ночь, когда я позвонил в дверь дома Ганжена. Бледная горничная сообщила, что мистер Ганжен дома, и повела меня наверх.
Роз Рубери как раз спускалась вниз. Она задержалась на лестничной площадке, чтобы пропустить нас. Я остановился перед ней, а моя провожатая пошла в библиотеку.
– Игра кончена, Роз, - сказал я.
– Даю десять минут на то, чтобы ты смылась. А не хочешь, так придется познакомиться с тюрьмой изнутри.
– Неужели?
– Операция не удалась.
– Я вынул из кармана пачку денег, добытых в отеле "Марс", - Вот, только что навестил Бена-Кашлюна и Банки.
Это ее убедило. Она повернулась и помчалась наверх. Бруно Ганжен подошел к открытой двери библиотеки и застыл, бросая удивленные взгляды то на меня, то на Роз, которая уже взлетала на четвертый этаж. Вопрос вертелся у него на языке, но я опередил его.
– Дело сделано, - объявил я.
– Браво!
– воскликнул он, заводя меня в библиотеку.
– Слышишь, моя любимая? Дело сделано!
Его любимая, сидевшая, как и в тот вечер, за столом, улыбнулась и пробормотала: "Вот как", Голос и улыбка были одинаково равнодушными.
Я подошел к столу и опорожнил карманы.
– Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов семьдесят центов, включая марки, - доложил я Ганжену.
– Не хватает восьмисот семидесяти трех долларов тридцати центов.
– Ах!
– Бруно Ганжен дрожащей розовой рукой гладил свою черную бородку, впиваясь в меня взглядом.
– Где вы нашли? Умоляю, садитесь и расскажите все-все! Мы умираем от любопытства, правда, моя дорогая?
Его дорогая зевнула:
– Вот как...
– Ну, мне нечего вам рассказать, - заявил я.
– Чтобы отыскать деньги, мне пришлось пойти на компромисс и дать слово молчать. Мэйна ограбили в воскресенье после полудня. Так уж вышло, что преступников задержать нельзя. Один человек может опознать их, но он отказывается дать показания.
– Но кто убил Джеффри?
– Ганжен ухватил меня за лацкан.
– Кто его убил?
– Это было самоубийство. Он покончил с собой в отчаянии, потому что его ограбили, а объясниться по поводу этого он не мог.
– -------------------------------------------------------
1) - "Дезир дю К?р" "Желание сердца" (франц.),
2) - Вот как (франц.).
Дэшил Хэммет. Липучка для мух
Обычная история с непутевой дочерью.
Хамблтоны были состоятельной и довольно известной нью-йоркской фамилией уже в нескольких поколениях. В родословной ничто не предвещало появления Сю, самой младшей представительницы. Из детского возраста она вышла с заскоком невзлюбила чистенькую жизнь и полюбила грубую. В 1926-м, когда ей исполнился 21 год, она определенно предпочла Десятую авеню Пятой и Хайми-Клепача достопочтенному Сесилю Виндоуну, который сделал ей предложение.