Рассказы

Токарев Максим

Волна — глухое «бу-бух» в днище висящего катера. Пом и бойцы в катере хватаются за все подряд. Три стоп. Катер сразу же заводится — нежный поцелуй меху. Две секунды — и скорлупка, рыча, исчезает в белой пелене мироздания, зябко колышащейся на длинной океанской волне. Пом с орлами пошел к японцам.

Расчет

прост: в таком тумане можно ориентироваться только по РЛС. «Кавасачки» не видят, кто к ним идет. Могут только предполагать. Скорость у «чирка» мала, никакой надежды догнать японца, но его задача и не в этом. Он должен только спугнуть. Джапы, естественно, ломанутся в нейтральные кратчайшим курсом, а там, на кромке тервод, их буду ждать Я. С «Лимой», пушками и, надеюсь, тридцатью узлами.

Где-то над головой, поскрипывая, вертится антенна РЛС — глаз и ухо в кромешной белизне. Там же полощатся зеленый флаг морчастей и зеленый же «рубль». Выгнуты, надо полагать, антенны на ходу — какой поэтичный образ. Не отвлекайся, командир. Смотри, дернулись враги. Обе, пеленгом, бегут сюда. «Чирок» где-то кабельтов не дошел. Молоток пом. Туман пошел клочьями, ветерок. Что хорошо весьма. Ну что же, вторая ОГ — веселый старый зам с бойцами в поперечном коридоре в готовности. Почему не на баке? Потому что сначала я, командир, собственной персоной, собираюсь слегка пострелять.

Пушки оставим в покое. Для таких случаев у меня есть автомат, обычный «калаш».

Три стоп. Они что, на экранчики свои не смотрят? Идут прямо на меня, не сворачивая. Скорость где-то 21-22 узла. Тихо! Нет, не слышно...

Как там у Розенбаума? «Очередь от живота»? Шесть кабельтовых. Пять. Четыре. Слепые у нас сегодня японцы. Орет ВПС — застава нервничает: «Шестидесятки идут прямо на вас!»

Да знаю я! Испокон в морских делах — банк у того, кто умеет ждать. Независимо от эпохи и применяемого оружия. Терпение, командир. В магазине только трассеры.

Ха! В нейтральных, полторы мили на зюйд, еще одна «шестьдесят по нолям» — неопознанная надводная малая цель. И пеленг тоже постоянный — идет ко мне.

Три вперед! Лево пятнадцать!

Ёп-т, да меня за своего приняли! Правильные хлопцы сегодня за крабами ходят.

Слышу! Вижу — два блёклых буруна, метров сто пятьдесят... сто... Пушки на траверз, угол места ноль! Для понта на сей раз, но только я об этом знаю.

И... 

На три пальца ниже ближайшего буруна и чуть левее, чтобы между ними. Восемь, по-моему, патронов. АК-74 дергает вверх и вправо, и два последних трассера идут впритирку к первой «кавасачке».

Сирена.

Пять ракет.

И еще одна «очередь от живота» по горизонту, для эффекта.

Этот, на юге, закладывает крутой разворот.

Стоп! Три назад!

Вас двое, ребята, так что дрейф — это не то, что мне нужно. Нужно подойти к моему борту. Самыми малыми оборотами.

Стоп!

Руки, руки-то опустите...

Зам с бака, старшина мотористов с юта почти одновременно прыгают в белые пластиковые мыльницы с задранными носами. Есть, есть радары. Но главное — краб. Он остается дома.

Не могу сказать, что я люблю свою работу. Скорее, я стараюсь ее хорошо делать.

Так что писать дневники мне некогда.

А иногда хочется.

Терпение, терпение, командир.

Как говаривали герои Юрия Визбора — «ноль эмоций».