Рассказы
Шрифт:
Меня приветствуют все, все как один,
Я привезла им новый мир, я привезла
кокаин!
Пока он поёт, все смотрят на него — кто с интересом, кто с сочуствием,
а кто с презрением. Даже Игорек на мгновение перестает постанывать и смотрит на этого певца.
Допев, тип улыбается и смотрит на каждого из нас — у него бегающий взгляд и неприятная улыбка, больше похожая на гримасу.
— Травку курим? — спрашивает он у толстяка.
— А у тебя что, проблемы? — осведомляется толстяк таким тоном, что я
— Проблемы у него… — зализаный кивает на Игоря и я невольно смотрю на то, как он тихо стонет, держась за челюсть. Его униженное состояние приводит меня в трепетный восторг; я злорадно ухмыляюсь и ложкой начинаю есть салат прямо из салатницы. Я не люблю крабовые палочки, поэтому их я отбрасываю в сторону. Зализаный тем временем поворачивается к Инге и спрашивает у нее:
— Я похож на человека с проблемами?
Инга жмет плечами, в разговор опять влезает толстяк.
— Брат, ты чего хочешь?
— Я ничего…
— Тогда иди в ларек за водкой. — заявляет толстяк.
— Минимум две бутылки. — добавляет Швед и усаживает себе на колени Свету-Олю.
— И желательно побыстрее. — подытоживает Марина, допивая остатки вина прямо из горлышка.
— Парни, да у меня капусты не особо… — медленно говорит зализаный.
— Возьми у хозяйки… эта, как там… Инга, дай ему денег! — толстяк даже
не смотрит в сторону Инги, он сосредоточенно доедает оливье и, если просто посмотреть со стороны, то кажется, его кроме салата ничего не интересует.
— У меня нет. — Инга стоит, прислонившись к косяку двери и я вижу, как
начинают дрожать ее губы. Видно, такого поворота она не ожидала.
— Что значит "нет"? — толстяк отставляет в сторону пустую салатницу и
смотрит на девушку. — Что, м_н_е дать ему денег?
— Пусть крутой ему даст. — неожиданно командует Маша и обращается к
Вадиму. — Слышь, как там тебя, займи Инге денег немного. На водку.
И тишина.
Все ждут.
Хуже всего, все-таки чувствует себя Инга. Во всяком случае, она побледнела и открыла рот, но сказать ничего не может.
Мне ее не жалко. Что за хозяйка, у которой в доме не хватает гостям водки.
А зализаный стоит спокойно и никуда идти не собирается. Одной рукой он лезет в карман джинсов и что-то пытается достать. У него это получается: все смотрят на небольшой пакетик с белым порошком, который лежит на раскрытой ладони и, словно магнит, притягивает наши взгляды.
Я сглатываю слюну: если это то, что я думаю…
…я привезла вам новый мир, я привезла…
— Может, что-нибудь помоднее попробуем? — в голосе зализанного ни тени
растерянности. Слова он произносит важно, немного тягуче и с долей презрения.
— Что это? Сахарная пудра? — спрашивает толстяк; голос выдает тезку, голос немного подрагивает. Что, толстячок, понимаешь ведь, что там не пудра?
Мне не видно глаз, но думаю, что в них плещется интерес, азарт, жажда кайфа и много-много других эмоций.
Впрочем, как и у многих из нас.
— Пудра. — снисходительно, даже чересчур снисходительно говорит зализаный, но толстяк такой тон проглатывать не собирается. Он встает и подходит вплотную к хозяину пакетика. Этакая гора, подошедшая к маленькому Магомеду.
Секунду смотрит на пакет, затем произносит:
— Ну давай, попробуем твою пудру. Инга, дай зеркало…
Порошка мало, а желающих много. Я выхожу в туалет, чтобы не видеть, как счасливчики будут нюхать кокаин — мне кажется, что поступаю я более, чем благородно. Последнее, что я слышу перед тем, как захлопнуть дверь, это робкий(куда подевалась твоя надменность?) голос зализанного:
— Только мне оставьте…
Могу поспорить на тот же червонец, что получит зализанный не кокс, а болт от Братской Гэс.
В туалете я закуриваю сигарету, но зажигалку не тушу. Подношу ее к пластику, которым обиты стены сортира и наблюдаю, как он начинает вздуваться. Меня прёт, мне нравится наблюдать за желто-коричневыми пятнами, появляющимися на белом фоне пластика. Зажигалка выпадает из руки на пол, я закидываю голову и медленно выдыхаю дым.
Какого черта я здесь сижу, как последний лох?! Там же кокаин!
Я выскакиваю из туалета и иду в зал. Мне сразу видно, кто уже понюхал:
толстый Саня, Швед, Марина, Вован, Маша…
К зеркалу пытается примоститься "крутой" Вадим. Уже поделена порция на две дорожки и свернута в трубочку десятирублевая купюра, Вадим нагинается над кокаином…
Я подхожу и трогаю его за плечо:
— Слышь, тебя к телефону. Срочно.
— Кто? К какому теле…
— Там, на кухне трубка снята, иди быстрее.
Вадим недоверчиво смотрит на меня и я нервно бросаю:
— Иди, блин, там женский голос, плачет вроде!
Видимо, он провел какую-то ассоциацию и допустил возможность такого звонка.
Вадим встает и я выхватываю у него свернутую десятку.
— Я пока попробую.
Вадим мгновение колеблется, затем бросается в сторону кухни.
А я нагинаюсь, вставляю бумажную трубочку в ноздрю, другую зажимаю.
Вдох!
Другая ноздря!
Вдох!
Вспышка. Еще одна.
Я чувствую, я физически ощущаю, как расширяются зрачки, как в мозг отдает волна чего-то резкого и в то же время нежного и приятного. Говорят, что кокаин действует по-разному в зависимости от ситуации, что, как правило, он расслабляет… Чепуха! Кокаин не может расслаблять. Он заставляет действовать, заставляет поверить, что жизнь стоит того, чтобы жить.