Рассказы
Шрифт:
"Слушай, - услышала она тихий голос где-то внутри себя.
– Когда-то давно было тепло и тихо. Солнце никогда не обходило стороной землю. Я бежала рядом с хозяином и радовалась несущимся со всех сторон запахам. Тыкалась носом во все встречные предметы и узнавала новых друзей. Потом, лежа на коврике, и уткнувшись носом в тапки хозяина, вдыхала его запах. Я не знала тогда, что скоро уйдет тепло, а вместе с ним и мой хозяин..."
Рита сжала руками виски и почти закричала:
– Это не то! Ты не умеешь рассказывать сказки!
И без всякой жалости превратила
– Расскажи мне сказку о лете, - попросила Рита одинокого человека, бредущего наугад против ветра и колючих снежинок. Человек поднял на нее воспаленные глаза и засмеялся. Он смеялся долго, захлебываясь и вытирая слезы, текущие из глаз, хрюкая и покашливая. Рите стало страшно. Она попятилась, но человек высморкался, немного успокоившись, оглянулся по сторонам и притянул ее к себе. И зашептал, глядя прямо в глаза расширившимися, безумными зрачками, громким кричащим шепотом:
– Никогда никого не проси об этом! Я открою тебе величайший секрет!
Он еще раз оглянулся по сторонам, до боли сжал ее плечи, до синевы, до судороги в пальцах, коснулся ее глаз своим безумием, и произнес, четко отделяя слова:
– Лета никогда не было! Ты поняла меня, девочка?
Он снова зашелся диким, похожим на истерику смехом:
– Не было! Никогда!
Человек резко оттолкнул ее и пошел, пошатываясь, болтая непокрытой головой с длинными, слипшимися от грязи черными волосами, все еще вздрагивая от непрекращающегося смеха, твердя словно в бреду:
– Не было! Не было! Никогда!
Рита упала, и снежинки закружили ее в своем безумном танце. Они падали на ее лицо и не таяли. И бесновался бродяга-ветер, чувствуя себя победителем. И уже холодные губы шептали устало, ни к кому не обращаясь:
– Расскажи мне сказку о лете...
В телефоне автомате сам по себе крутился диск, набирая под вой ветра несуществующий номер...
СУЩЕСТВО, КОТОРОЕ НАЗЫВАЮТ ЛЮБОВЬЮ
Она стояла перед ним дерзкая и красивая. Он опешил, открыв дверь: меньше, чем кого бы то ни было, он ожидал увидеть ее.
– Извини, - просто сказала она, и он заметил, как дрогнули уголки ее губ.
– Можно позвонить? Все автоматы в округе сломаны...
– Пожалуйста, - он отошел назад, автоматически пропуская ее, и в ту же секунду дернулся было обратно, но она уже входила в дверь, и вытолкнуть ее сейчас было бы просто невежливо. Он долго возился с замками, пытаясь их закрыть и одновременно успокоить трясущиеся руки, она не стала его ждать и пошла по коридору вперед.
Он сидел в кресле и наблюдал, как она вращает телефонный диск, улавливая свежесть весны, которую она принесла с собой, видя ее тонкую руку с серебром колец, длинные волосы, падающие на ее лицо, полуприкрытые веками большие серые глаза. Она с минуту прижимала к уху трубку, потом улыбнулась:
– Занято, - положила трубку на рычаг и, не спрашивая, а утверждая, сказала.
– Я подожду, -
– Покурим? Угощайся, - вытащила из пачки одну и протянула ему. Он коснулся ее пальцев, на мгновенье их руки задержались, соединившись друг с другом, он первый одернул свою и заметался по сторонам в поисках невесть куда засунутых спичек.
– У меня зажигалка, - понимающе кивнула она и дала ему прикурить. Потом затянулась сама, выдохнула дым. Он поразился неестественности происходящего с ними обоими, отметил ее напряженную позу, дрожь руки, держащей сигарету, свои пальцы, почти впечатанные в подлокотник кресла, поднялся, придвинул к ней пепельницу.
– Спасибо, - улыбнулась она.
– Не скучно тебе тут одному?
– Да нет, - пожал он плечами.
– Я уже привык.
– Хорошо тут у тебя...
– неопределенно протянула она и пояснила.
– Тихо.
– Этого не отнять, - усмехнулся он.
– Как дела у мужа?
– В порядке, - кивнула она.
– Передает тебе привет.
– Он знает, что ты здесь?
– удивился он.
– Ну, мы же старые друзья, - нехорошо улыбнулась она.
– Все же уже позади.
"Что?" - хотел спросить он и не спросил.
Она потушила сигарету и снова набрала номер. Он снова наблюдал за ней, понимая, что его тянет к этой женщине так, как ни к кому никогда не тянуло, и что он этого катастрофически боится.
– Опять занято, - сказала она и подняла на него неестественно блестящие глаза.
– Я так долго ходила по улицам...
"Прежде, чем решилась придти сюда?" - мелькнуло у него в голове.
...но так и не нашла ни одного рабочего телефона. Ты извини, что так поздно, но мне действительно очень нужно позвонить. Как ты?
– Ничего, - пожал он плечами.
– Занимаюсь.
– Ну, это ты всегда умел делать лучше, чем другие...
Он не понял тона, которым она это сказала, и принял фразу, как должное. Она снова нервно закурила, явно порываясь, то ли что-то сказать еще, то ли что-то сделать, отчаянно сдерживая в себе это желание.
– У меня выходит книга, - наконец произнесла она, и он с облегчением выдохнул:
– Поздравляю. Когда?
– Через месяц. Я уже видела верстку.
– Знаешь, - решился он, но губы его произнесли фразу совершенно противоположную тому, о чем он думал.
– Извини, но тебе лучше не приходить сюда так поздно одной.
– Почему?
– ее брови удивленно поползли вверх.
– Дом напротив, мало ли что могут наболтать, - пояснил он, ненавидя себя.
– Жены боишься?
– усмехнулась она, рука ее дрогнула, упал с сигареты длинный столбик пепла, она откинула с лица волосы и вызывающе посмотрела ему в глаза.
– Но мы же ничем предосудительным не занимаемся. Я просто зашла позвонить. Или это придется потом долго доказывать?
– Видишь ли...
– развел он руками, и она поняла, что сейчас последует длинная витиеватая фраза, о том, что ибо, ибо, какие он произносил всегда, когда попадал в затруднительное положение и не видел оттуда выхода.