Рассказы
Шрифт:
Дед Иван остановился, как-то странно хмыкнул, и сильно выхаркнул в ледяной зимний
воздух:
– Кхэй! Не балуй, паря! Выходи, давай!
Совершенно обалдевший Мишка встал на колени и заворожено смотрел, как за головой
деда Ивана сияет множество огней.
– Всё, Мишаня! Не боись! – дед махнул назад рукой – Закончилася война-то, проклятая!
И, присев на широкий круглый пенёк, старик внезапно горько зарыдал, словно на
поминках. Мишка же встал во весь рост, подбежал
сил:
– Как закончилась?! Ты чего, старый леший, ополоумел напрочь? Когда енто, бля, она
кончилась? Вчера была – а сёдни вдруг кончилась? Отвечай, старый хрен!
Дед размашисто утёр нос, поднял на Мишку круглые глаза и кивнул в сторону села:
– В прошлом годе шестьдесят годков будет, как фашистов извели…Начисто… А то не
полицаи, бля – то мильтоны! Наши мильтоны, Мишик, наши!! Так что сдаваться пошли,
паря…
Мишка тихо ойкнул и присел рядом с дедом. К своему удивлению слова старого
партизана Мишка воспринял совершенно спокойно. Как будто давно ждал чего-нибудь
подобного. И уже безо всякого страха он посмотрел на вспыхивающие за опушкой
зимнего леса разноцветные огни и тихо засмеялся…
И тут, словно в кошмарном сне, завыли милицейские сирены…
– -----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
УДАЧА
…Лёхе везло второй день. Вчера батя, вернувшись со службы, с порога лихо швырнул
свою фуражку на кресло и подмигнул сыну:
– Всё, Лёшка! Завтра последнее дежурство - и законный отпуск грянет, согласно графику!
И, насвистывая что-то, отправился на кухню, сжимая в руках бряцающий пакет, скорее
всего с пивом.
Лёха оторвался от компьютерной игры, сладко зевнул и потянулся следом. И точно –
отец, скинув китель с двумя большими звёздами на погонах, с весёлым чмоканьем
открывал одну за другой выстроившиеся на столе пивные бутылки.
– Вот таким вот образом… - кивнул он на пять запотевших бутылочек и налил себе
полный бокал душистой жидкости. – Тебе не даю – мать заругает… Как там, в институте-
то?
– Какой институт, па! – хмыкнул Лёха, пристроившись за столом напротив отца. –
Каникулы уже вторую неделю…
Отец вытер усы от пивной пены и потрепал сына по лохматой голове:
– Молодца! Тогда и тебе стаканчик не помешает…
Выпив с батей пару стаканов ледяного вкусного пива, Лёха поднялся. Но отец придержал
его за рукав и достал из кармана новенькое, плотное от купюр портмоне.
– Держи, сынок – тебе же тоже отпускные положено! – сунул он в Лехину ладошку
хрустящую стогривневую купюру. – На мороженное,
резине только не экономь... Хе-хе-хе!
И, засмеявшись, снова набулькал себе в бокал пивка.
Выйдя на улицу, Лёха уже наверняка знал куда идти. Перебежав через дорогу, он свернул
в переулок и скоро оказался перед заведением с яркой вывеской: «Вулкан Фортуны». Это
была новая Лехина страсть, из-за которой он даже сегодня не позвонил Светке, чтобы
договориться о воскресной вылазке в горы.
В этом зале, состоящем из двух больших комнат, Лёха был впервые. До этого он пару раз
выигрывал гривен по пятьдесят в маленькой пристройке у автовокзала, забитой
старенькими игровыми автоматами. Сейчас же, сжимая в руке отцовский подарок, он был
настроен весьма решительно. Да и обстановка в заведении была солидной – охранник у
входа, разменная касса за толстым стеклом - всё, как в столичных фильмах.
Поменяв новенькую купюру на пятьдесят блестящих жетонов, он прошёл во второй зал,
который в это время суток пустовал и уселся на высокий никелированный стул. Поставив
ведёрко с жетонами рядом с понравившимся ему автоматом, Лёха начал игру по пятой
линии. Спустя несколько минут, по третьей линии выпали четыре сливы, и автомат сладко
зазвенел, выдавая выигрыш.
Лёха усмехнулся про себя, словно ничего иного и не ожидал, сгрёб выигранные жетоны и
направился к кассе. Румяная симпатичная девушка за стеклом с улыбкой выдала ему
двести тридцать гривен. Порядок! И Лёха, положив деньги во внутренний карман,
высокомерно ухмыльнулся подошедшему охраннику и гордо направился к выходу.
Это было вчера… А сегодня днём этот же автомат был как заколдованный – за полчаса
лихорадочных прокрутов барабана, больше двух вишен не выдавал.
«Говорили же мне – нельзя один и тот же автомат доить, - сидя в полном одиночестве в
пустом зале, с горечью думал Лёха, сильно нажимая на никелированный рычаг, – вот и
спугнул удачу!»
Он остановился на миг, припомнил своё вчерашнее душевное ликование после
выигрыша, упрямо мотнул головой и снова стал закидывать жетоны в ненасытный
автомат. В этот момент из соседнего зала послышались какие-то громкие голоса, и словно
кто-то вскрикнул под негромкий хлопок то ли двери, то ли форточки. Затем странный звук
повторился, но Лёхе было недосуг – он выбил таки из нахального однорукого бандита три
колокола по второй линии. Конечно – это не четыре сливы по третьей, но своё, кажется,
Леха вернул. Притворно хмурясь, он собрал жетоны в ведёрко и взвесил его на руке.