Рассказы
Шрифт:
— Сюда! Тащи! Пусть поглядит!
На середине лестницы он увидел Сашку Рыбкина, который, весь красный, смущенный, упирался и старался ухватиться за перила, а двое веселых мальчишек тянули его наверх — один за рукав, другой подталкивал сзади:
— Иди же! Иди — ну! Иди на себя смотри!
— Дане пойду я… — бормотал Сашка и отмахивался то от одного, то от другого. — Ну, пусти, чего тянешь?.. Видел я!.. Что — сто раз смотреть, что ли? Пусти, говорю…
— Тащите, тащите! — радостно вопили сверху, топая ногами. — Врет он! Не смотрел!
«Первачки» скакали около и, указывая на Сашку пальцами, оглушительно верещали, как воробьи:
— Он! Он! Он вместо уроков в футбол играл! На Валерку Федорова из первого «В» упал, чуть не задавил! Меня прямо по спине стукнул! Он! Он! Похож!
В коридоре собралась почти вся вторая смена. К газете — не протолкаться. Приходящие, работая локтями, пролезали вперед, глядели и начинали хохотать. Потом выбирались из толпы и бежали по классам — оповещать тех, кто еще не видел. Шумели:
— От здорово! Кто это так, а?
— А Вовка-то, Вовка!.. И нос!
— Озирается, как бы кто не увидел! А вон тот в руках папироску прячет!
— А похож, а? Вовка, ты похож? Ну, говори — похож? Скажешь, не похож?
— Да похож… Подумаешь… Только я никогда с земли окурков не поднимал — неправильно…
— Не поднимал? Не поднимал? А позавчера—не поднимал? За школой — забыл?
— Это я свои… Еще утром положил…
— То-то — «положил»! Это там свои или не свои — я не знаю. Поднимал — и все!
Кто-то увидел Женю:
— Вот он! Ура-а-а! Художник!
— Он, да?
— Он самый! Ух, Женька, здорово!
— Женька, Женька! Поздравляю, Женьк!
Женю обступили со всех сторон, поздравляли. Вдруг, откуда ни возьмись, появился мальчишка, что гнался вчера за ним до самого подъезда, протолкался вперед и ехидно сказал:
— А себя-то художник забыл нарисовать! Сам-то курит получше всех — да!
— Кто… курит?.. — тихо спросил Женя.
— Ты куришь!
— Курит! — вылез вперед какой-то вредный «первачок». — И даже дым из носу пускал — я видел! У тебя портсигар есть! Что? Ага!
Кругом притихли.
— Верно! — вдруг безжалостно проговорил стоявший в отдалении Коля Иванов. — Сам мне показывал. И папиросы «Казбек».
Кто-то сзади пощупал карман Жениных штанов и воскликнул:
— Есть! Вот!
Жене стало жарко. Он часто задышал и, зачем-то достав портсигар, хрипло сказал:
— Ну, есть… Только это не мой… Это я взял у одного…
— Ну, у кого, у кого? — азартно допытывался мальчишка.
— У Славки… рыжий такой… из первой смены… Но было видно, что никто не верит…
— Да-а-а… — насмешливо сказали из толпы. — Это бывает…
И вдруг случилось чудо: по лестнице поднимался сам рыжий Славка! Он шел следом за каким-то мальчишкой и совал ему сломанные наушники. Мальчишка мотал головой и, оборачиваясь, показывал Славке кулак.
— Славка! — вскрикнул Женя так громко, что тот даже присел и втянул голову в плечи. — Славка, иди-ка сюда скорей!
Славка подошел, с опаской глядя на молчавших ребят, моргал, соображая: что случилось? Женя показал ему портсигар:
— Говори, чей? Твой ведь?
— Н-нет, не мой…
— Как не твой! Как не твой! — не своим голосом заорал Женя. — А кто мне вчера его дал?
— Эт-то моего дяди…
— Ну, значит, твой?
— Н-ну мой…
— А если твой, то и бери его! На!
Женя всунул портсигар Славке в карман, взял Славку за плечи и повел к лестнице, говоря:
— Иди со своим портсигаром. Да чтоб мячик отдал. Понял? Ну, иди, иди…
Потом он стал толкаться среди ребят, с обиженным видом оправдываясь:
— Ну вот… Не мой это… А я что? Я разве курю? Не курю я никогда… А вы уж сразу…
Он не видел, как за его спиной Коля и Олег посмотрели друг на друга, переглянулись с другими ребятами и улыбнулись.
САШКА И НОВИЧОК
Было еще рано, в классах полутемно и пусто — одна только уборщица тетя Поля разливала из жестяного чайника чернила по чернильницам и протирала мокрой тряпкой классные доски, когда в четвертый «А» пришел новичок.
Новички всегда стараются в самый первый день прийти раньше всех: как-то немножко даже страшно очутиться сразу в классе, уже полном совсем незнакомых ребят, — лучше уж с каждым, кто приходит после тебя, знакомиться отдельно.
Новичок отыскал дверь, на которой была табличка 4 «А», отворил ее смело: наверное, думал, что в классе никого нет, а там — Сашка Рындин. Длинный, курносый, конопатый и озорной. Он давно сюда явился, успел уже испачкать классную доску: тетя Поля протерла ее тряпкой, а Сашка изрисовал загадочными носатыми рожицами и сейчас развлекался тем, что переставлял чернильницы на партах: кому — получше, кому — похуже.
Такой уж у Сашки характер: встанет чуть свет, и дома ему не сидится — скорее бы в школу, к ребятам; а на уроках уже считает время: когда же звонок и — домой! Он все видел, все замечал, до всего ему было дело: в минуту разглядел, какой этот незнакомый мальчишка тщедушный и — сразу видно — робкий, уши у него большие, а шея тонкая, краснеет, как девчонка, и портфель у него совсем новенький (у самого Сашки портфель был старый, весь ободранный, потому что он им очень ловко кидался и дрался, а если на пути попадалась какая-нибудь ледяная горка, ложился на него животом и съезжал, как на санках). Сашка сразу догадался: это — новичок. Он оставил в покое чернильницы и — руки в карманы — важно оглядел незнакомца.