Рассказы
Шрифт:
— Это ты, — счастливо прошептала она, потрепав меня за волосы (со стороны это выглядело, будто она поправляет собственную прическу). — Тебя не было два месяца, Доркхан…
Два месяца! Я думал, всего несколько дней… Время летит так незаметно… Но в голосе Морны звучал упрек, и я почувствовал себя виноватым. Я нежно поцеловал ее в шею и с сожалением разжал объятия.
— Иди за мной, Доркхан, только прошу тебя, не налети на какой-нибудь столик и не сбей кого-нибудь с ног…
Едва она сказала это, как мне сразу
Итак, я шел за Морной, которая продолжала работу, и переговаривался с ней, со своей леди.
— Два месяца, Доркхан! Я думала, что ты исчезнешь навсегда.
— Наверное, моя красавица, это так и произойдет, — пошутил я. — Твой Доркхан исчезнет без лишних слов.
Морна погрустнела.
— Но ведь я не сойду с ума, как бедняжка Мэрион?
— Мэрион? — я был немного сбит с толку. — Ах, Мэрион!
— Доркхан, сукин сын, только не говори мне, что ты уже забыл свою первую возлюбленную!
Я несильно дернул ее за волосы:
— Моя леди не должна говорить мне таких слов! А Мэрион — что ж, она была такой молодой, как покинула этот мир…
— Доркхан! — мужчина за ближайшим столиком вздрогнул и разлил немного вина на скатерть. — Мэрион жива! Она сейчас находится в психиатрической клинике.
— Что ж, тем лучше для нее. Кажется, я ее припоминаю… У нее на правом бедре была родинка…
— Болван! Это у меня там родинка, Доркхан! Надо будет навестить Мэрион на выходных. Я слышала, ей уже гораздо лучше. Эй, я вижу твою руку! Словно смутная тень…
Мы находились как раз в центре зала.
— Эти проклятые новые лампы! — я разозлился. — Ладно, я ухожу. Прощай, моя леди!
— Погоди, я выйду с тобой на балкон.
На небе сияла луна в окружении множества звезд. Ослепительное пиршество осталось внутри, а на огромном балконе не было ни души, кроме нас с Морной.
— Покажись, — попросила она. — Я хочу увидеть тебя.
Я выполнил ее просьбу. Морна просияла и взяла мои руки в свои ладони.
— Ты же совсем не одет, — рассмеялась она.
— Но штаны-то на мне. Леви Штраус — лучшие в мире джинсы!
— Доркхан, может, тебе подарить пиджак?
— Если тебе это будет приятно — подари, — разрешил я.
Морна взглянула на часики.
— Мне осталось всего три часа, Доркхан… Ты встретишь меня у выхода?
Я опять накинул на себя тень и ускользнул из ее рук.
— Не знаю, — я весело рассмеялся.
— Но ты ведь прилетишь ко мне?
— Не знаю, — я рассмеялся во второй раз, а потом спрыгнул с балкона. Морна вскрикнула.
— Я опять увидела тебя, увидела тень.
— Неважно, — я взлетел повыше и повис в некотором отдалении. — Другие меня не увидят, поверь мне.
— Но ты вернешься? —
— Не знаю! — крикнул я. — Я вспомнил Мэрион! Ее фамилия Макфергус!
И я улетел. Морна продолжала стоять на балконе, обеими руками сжимая перила, и улыбалась, глядя куда-то в ночь.
— Болван, — ласково прошептала она. — Макфергус — это же я!
Бертрам Шнайдер вышел из подъезда многоэтажного дома и, тяжело дыша, направился к маленькому толстому человечку, раскинувшемуся на скамейке. Тот вскочил и мелкими шажками, смешно подпрыгивая, побежал к нему навстречу.
— Ну что, док?
— У них лифт не работает.
— Я так и знал! — толстячок несказанно обрадовался. — А как вам они?
— Уф-ф! Ну и семейка! Их обоих нужно бы забрать в нашу лечебницу. Мамаша приняла меня за полицейского.
— Ну, Матайр, в сущности, совершенно безобидное существо, док. Этот парень любого доведет до безумия. А Доркхана вы видели? Черную комнату?
— Да, черная комната… Он так не любит света?
— Солнечного света в особенности. И как вам он понравился?
Шнайдер нахмурил лоб.
— Знаешь, Виктор, он не обратил на меня никакого внимания. Сидел на полу, раскладывал пасьянс.
— Какой пасьянс?
— Клетка, — усмехнулся Шнайдер.
— Клетка? Что-то не припоминаю такого…
— Я пошутил, — устало сказал доктор Шнайдер. — Я не разбираюсь в пасьянсах. Я просто хочу сказать, что в башке у Доркхана словно бы раскладывается бесконечный пасьянс. Разум в клетке.
Он посмотрел наверх.
— Виктор, как ты думаешь, что может означать для меня в данный момент число «девять»?
— Не знаю, док… Может быть, через девять дней вы умрете, — брякнул толстяк.
— Спасибо, — Шнайдер все еще изучал взглядом семнадцатый этаж. — Доркхан сидел на полу, такой маленький и одинокий среди четырех черных стен… В один прекрасный день он спрыгнет вниз с такой головокружительной высоты!
— Как пить дать, док, — поддакнул Виктор.
Через девять месяцев известный психиатр Бертрам Шнайдер женился на прекрасной и умной дочери одного профессора. Впереди у него было девять долгих, хотя и не очень счастливых лет семейной жизни.
24.8.1999
Разные рассказы
Банка
Я сидел перед закрытой металлической крышкой банкой и смотрел на копошащихся в ней червей. Вообще-то в банке должно быть вишневое варенье, но я, наверное, повторил опыт великого Теофраста Бомбаста фон Парацельса по созданию искусственной жизни из неживых элементов. Тот, правда, использовал банку с компотом, зарытую в кучу теплого конского навоза.