Рассказы
Шрифт:
Слава богу! Наконец-то можно уйти. Виктор направился к выходу.
— Прошу прощения! — приветливый мужчина, встречавший Виктора, взял его за рукав. — Как председатель приемной комиссии, я имею честь сообщить вам, что выход у нас с другой стороны. Да, да, здесь только вход. А выход — на параллельную улицу — вон туда, по коридору, пожалуйста!
Удивляться уже ничему не хотелось. Пройдя по коридору, Виктор выбрался на соседнюю улицу — Большую Ордынку. Обернулся. Над дверью, из которой он вышел, громоздились вывески: «Парикмахерская», «Химчистка», «Горящие путевки», «Обмен валют». И в тот же момент возникло ощущение, будто что-то не так… Ощущение, подобное тому, которое бывает, когда входишь в хорошо знакомую комнату, где какая-то вещь находится не на своем обычном месте, и сразу чувствуешь: что-то не так, и только
К Третьяковской можно пройти и по Ордынке. А ведь давно, однако, Виктор тут не хаживал… Все так изменилось! Ордынку прямо не узнать. Малого театра нет, а зато далее, ближе к центру, на левой стороне улицы попалось здание с вывеской: «Театр самодвижущихся вертикальных кукол». И «Макдональдса» у Третьяковской не было. Такое на памяти Виктора случалось впервые. До сих пор в Москве «Макдональдсы» только появлялись, а вот чтобы ликвидировались существующие, этого никогда еще не бывало. Странно, что это они его убрали? Место здесь бойкое, посетителей всегда туча, очереди, и свободного столика никогда не найдешь. Чудеса!
К месту встречи с Леной Виктор явился без опоздания, даже чуть раньше. Подошел к газетному лотку. Газеты и журналы, имевшиеся в ассортименте, были, большей частью, Виктору не знакомы. Он, в общем-то, газет обычно и не читал — так только, иногда, случайно. И названия представленных на лотке изданий ничего ему не говорили. «Грибы и школа», «Безопасные страдания», «Липовая калькуляция», «Заяц или не заяц?» Виктор купил какой-то, судя по обложке, модный молодежный журнальчик под названием «Дикция». Взглянул на часы — половина уже есть, но Елена, по обыкновению, опаздывает. Виктор поежился — к вечеру здорово похолодало. Небо затянуло какой-то серостью. Прилетевший невесть откуда пакостный ветерок гонял вокруг урны обрывки бумаг и пытался оторвать от афишной тумбы плакат с изображением какого-то иисусоподобного персонажа и надписью «Коля Jesus и группа Bad Filеs». Холодно было прямо-таки даже не по-сентябрьски. Застегивая куртку на все пуговицы, Виктор заметил, что, однако же, большинство прохожих были одеты вполне по погоде, будто знали заранее, что к вечеру так похолодает. «Надо слушать прогноз погоды по утрам,» — подумал Виктор и открыл купленный журнал. Речь в нем шла о каких-то клубах, концертах, модных ди-джеях и группах, но ни одного из упоминавшихся имен Виктор не слышал. Он подумал о том, что совсем отстал от жизни. Давно никуда не выбирался, не слушал новой музыки. Непорядок. Деградируем. Надо исправляться.
Однако, где же Лена? Виктор вытащил телефон и набрал ее мобильный номер. Мужской голос ответил: «Вы ошиблись». Виктор позвонил еще раз. Ответил тот же голос: «Какой номер вы набираете?» Номер оказался тот самый, причем мужчина заявил, что пользуется им уже года три и никакой Елены не знает. Но ведь Виктор десятки раз разговаривал по этому телефону с Леной! Как же это понимать? Позвонил Лене на домашний. Там никто не отвечал. В половине девятого, прождав час и никуда не дозвонившись, Виктор понял, что надо ехать домой, ничего другого не оставалось. К тому же он уже и продрог до костей. Зашел в метро и поехал к себе, на Беговую. Выйдя из метро на улицу, Виктор еще раз набрал Ленкин мобильный номер. Ответил все тот же уже знакомый мужской голос. Дома у Лены по-прежнему не брали трубку.
У подъезда Виктора встретила классическая сцена: бабушки на лавочке. Вот только лавочки перед его подъездом никогда раньше не было. Старушки тоже были незнакомые и посматривали с подозрением. Войдя в лифт, Виктор обнаружил, что на его стенках появились надписи, которых с утра еще не было. И что интересно: написаны были, в основном, названия групп, о существовании которых он узнал всего часа полтора назад, полистав журнал «Дикция». Упоминался тут и Коля Jesus.
Выйдя на своем этаже, Виктор сперва подумал, что случайно нажал в лифте не на ту кнопку. Потому что перед ним оказалась дверь не его квартиры. Хотя номер на двери был правильный. А вот дверь другая. На его двери всегда была обычная обивка, крест-накрест перетянутая леской. А дверь, которую Виктор сейчас видел
— Здравствуйте. Вам кого?
На пороге стояла незнакомая пожилая женщина.
— Да я, собственно, домой пришел, — пробормотал Виктор.
В принципе, кусочки мозаики событий этого вечера уже беспощадно сложились в ясную общую картину, но сознание все еще сопротивлялось, не желая признавать случившегося.
— Домой пришли? К кому?
— К себе.
— В каком смысле?
— Маша, что там такое? — послышался из глубины квартиры мужской голос.
— Тут молодой человек что-то ищет…
Разумеется, оказалось, что эти люди живут в этой квартире уже двенадцать лет и ни о каких Матвеевых отродясь не слышали.
Не слышали о Матвеевых и старушки на скамейке перед подъездом. Зато они, похоже, много слышали о бытовой химии. Укоризненно качая головами, закудахтали:
— Что, милок, клею нанюхался? Как его там… «Пэ-Пэ-Цэ»? Аж забыл, где живешь?
— Не, они теперь лаком для волос на хлеб прыскают, кладут на батарею, а потом этот хлеб едят.
Виктор, уже безо всякой надежды, подошел к дому бывшего своего одноклассника и лучшего друга, Сереги, но, набрав код подъезда, и убедившись, что он не срабатывает, дальнейшие попытки оставил. Набрал Серегин сотовый. Ответил незнакомый голос. Еще раз позвонил Лене на домашний. И тут мобильник разрядился и вырубился. Заряжать его было негде.
Виктор присел на качели на детской площадке и задумался. Приходилось признать, что он каким-то образом попал в другой мир. Город тот же, дома те же, а люди другие. Раскрутив в обратном порядке события этого вечера, Виктор понял, что началось это все с того момента, как он зашел в этот проклятый «Институт просвещения». Нет, если точно, то изменения начались с того момента, когда он вышел оттуда на Ордынку. Ну да, и сразу заметил, что исчез филиал Малого театра! А когда заходил с Пятницкой… Нет, когда заходил в здание со стороны Пятницкой, все, вроде, было нормально. Ну, винный только был закрыт на ремонт, но это вполне могло быть и в нормальном мире. Значит, все произошло в этом «Институте»! Ну конечно, не даром же они его и вывели через другой выход! Вход из одного мира, выход — в другой. Значит, надо возвращаться в «Институт»!
У входа в метро купил хот-дог. Обычный хот-дог, такой же точно, какие были и в нормальном мире. К счастью, и деньги оказались тут те же. Денег с собой, кстати, у Виктора было не так много, долго на имевшуюся сумму прокормиться не удалось бы. Но думать о том, что все это может продолжаться долго, не хотелось. Срочно обратно на Ордынку! Вероятно, надо сделать так: зайти в здание с Ордынки и выйти на Пятницкую, и тогда он вернется в свой родной мир.
На Ордынке Виктор оказался уже в сумерках. Вход в здание под вывесками «Парикмахерская», «Химчистка», «Горящие путевки» был закрыт. Виктор прошел на Пятницкую. Там его ждал еще один неприятный сюрприз. Никакого «Института просвещения, факультета образования» не было! Как не было и винного магазина. В доме со стороны Пятницкой располагался магазин «Колбасы».
Темнело. Надо было думать о ночлеге. Ни на что особенно не надеясь, Виктор купил в киоске у метро Добрынинская карточку для таксофона, зашел в будку и позвонил по номерам нескольких приятелей. Увы, похоже было, что во всем, что касалось человеческого круга общения Виктора, параллельный мир отличался радикально. Ни по одному из телефонов знакомых Виктора не оказалось. Где же ночевать? В принципе, денег, наверное, хватило бы, чтобы заплатить за вход в какой-нибудь недорогой ночной клуб или за комнату в скромной гостинице. Но на это, по-любому, ушли бы почти все финансы. Страшновато было расставаться с ними в такой ситуации. Уж наверняка можно будет забраться на ночь в какой-нибудь подъезд!