Расслабься, крошка!
Шрифт:
Личная жизнь Мутаева была тайной за семью печатями. Сам Николай никогда ничего не комментировал, предоставляя тусовке гадать: есть у него дама сердца или нет?
Егор на ужин не остался.
Его допекли еще за кулисами, поскольку каждый считал своим долгом поинтересоваться: приедет ли Мутаев, когда его ожидать и почему он, собственно, решил посетить достаточно второсортный фестиваль песни молодых исполнителей.
— Да откуда я знаю? — возмущался Егор в очередной раз, отмахиваясь от продюсера и, по совместительству, мужа молодящейся певицы Вероники. — Вон, у Крутина спроси или еще у кого из организаторов.
— Но ведь твой отец с ним общается, —
— Может, они и общаются, но мне не докладывают. Спроси Аксинью, она с ним вроде дружит.
— Мы спрашивали. Она не знает.
— Ну, я тем более не знаю.
— Но ты же можешь позвонить отцу и спросить?..
Вытолкав продюсера за дверь, Егор закатил глаза и, вздохнув, начал рыться в карманах.
— Есть сигарета?
Димка, который снова начал покуривать, бросил ему пачку. Егор сделал пару затяжек, поморщился и раздавил окурок в пепельнице:
— Фу, с ментолом… Ты с каких пор начал курить?
— Недавно, — пожал плечами Димка. — В последнее время психую много. А сигареты успокаивают. Чего они к тебе с этим Мутаевым пристают?
— Понятия не имею.
— На банкет пойдем?
— Я не пойду, — покачал головой Егор. — Не люблю жрать в присутствии, так сказать, акул… Сейчас оттарабаню свою часть программы и свалю. Алинка вечером приедет, надо будет машину за ней отправить. Ты остаешься?
Димка кивнул.
Ему действительно хотелось посмотреть всю конкурсную программу, пообщаться с коллегами на банкете и, если повезет, познакомиться с Мутаевым. Впрочем, на это он особо не рассчитывал, но сидеть в номере в одиночестве не хотелось. Инна, собиравшаяся приехать на фестиваль, в последний момент передумала и, напутствуя Димку, посоветовала:
— Веди себя как звезда! Избавляться надо от босяцких привычек. Больше пафоса, Дима. Заведи интрижку с кем-нибудь, только не с конкурсанткой или, не дай бог, с прислугой! Выкинь какой-нибудь номер. О тебе пресса в последнее время почти не пишет, а если пишет, то глупости. На фестивале тебя должны не просто запомнить как участника, о тебе должны шуметь!
— Давай дадим денег, как обычно, и обо мне напишут, — предложил Димка. Инна покачала головой:
— В последнее время пиарщики работают как-то странно. Писать, что ли, разучились?.. Да и вообще — глупо платить за то, что можно получить на халяву. Ведущие издания сами предлагают деньги за эксклюзив, а нам, не поверишь, пока никто ничего не предложил. Знаешь, о чем это говорит?
— Знаю, — мрачно ответил Димка.
Инна скорбно кивнула:
— Увы, Димас, ты пока не артист такого уровня, чтобы тебя все хотели! И сборы это подтверждают. В сентябре будем думать, что делать дальше, а пока попробуй не опозориться в Юрмале. Заведи роман. Только, умоляю тебя, не с этой кобылой Рокси, если она туда припрется. Запомнил?
— Запомнил, — буркнул Димка, гадая, сказать ли Инне, что ему шоу-бизнес напоминает секс-пустыню. Нет, желающих всегда полно — девочек, мальчиков, — но все это пыль, мелочь, как разбросанное под ногами мятое конфетти. Кордебалет, обслуга, начинающие певички и певцы, часто стоящие в группах позади основного солиста, слишком незаметные, безликие, ненужные. Их постоянно меняют, и они, не успев примелькаться и запомниться, исчезают. Для таких роман с уже состоявшимся артистом — шанс зацепиться, остаться. Для артиста же такие романы — балласт.
Последней Димкиной любовью была Рокси.
Еще до ее ухода к Егору.
Но потом у нее начались проблемы с продюсером, и Димка, испугавшись ответственности,
«Это потому, что я — слюнтяй, — зло думал Димка, удаляя ее фото, стирая телефоны, чтобы потом вновь добавить: — И у меня нет сил забыть ее!»
Красавица Лада не смогла затмить Рокси.
Слишком уж она была утонченной, хорошо воспитанной. С Ладой Димке было скучно, с Рокси он все время словно сидел на пороховой бочке. Ей было достаточно поманить пальцем — и Димка, забыв обо всем, бежал к ней, когда ей требовался секс, горячий, безумный и грязный. Только в постели он отрывался, делая с ней все, что захочет. С Ладой у Димки секс был всего раз, скорее из любопытства, и особого удовольствия не доставил. Разве можно было сравнивать эту мороженую воблу с бомбой по имени Рокси?!
На банкете скучавший Димка снова вспомнил о ней, почувствовав знакомое желание и даже легкое возбуждение. Однако его ждало разочарование. Высокая брюнетка, торопливо влетевшая в ресторан, оказалась лишь издали похожа на Рокси…
Димка заказал себе виски и решил выйти на балкон.
Едва он двинулся к открытым во всю ширь балконным дверям, как у входа началась какая-то суета и шум.
Димка притормозил.
В зал вломилась целая толпа: наряженная, надушенная, сверкая настоящими и поддельными бриллиантами, напоминавшая гигантского осьминога. Люди непрерывно щебетали и жались к сердцу этой шевелящейся кучки, в центре которой возвышался на целую голову мужчина лет сорока.
«Мутаев», — подумал Димка.
Так подумал не он один, потому что с негромким «ах!» к кучке вошедших бросились звезды всех рангов. Мутаев на толпу смотрел снисходительно, улыбался вежливо, но Димке показалось, что в уголке губ миллиардера кроется издевка.
«Прямо как павианы», — подумал Димка о «коллегах», и ему вдруг стало весело.
Со своего места он отчетливо видел собачью свадьбу, клубившуюся вокруг миллиардера Мутаева, и это действительно выглядело забавным. Звезды буквально встали в очередь, дабы поприветствовать Николая, подпрыгивали на месте от нетерпения, а на его свиту смотрели с дерзким вызовом.
Димка тоже посмотрел, щурясь: кто же там с ним?
Ничего неожиданного он не увидел.
Мутаева сопровождали знакомые все лица: увядающая звезда шансона Люба Ухтонская, композитор Петр Карпов, телеведущий Александр Галахов, вечная соведущая Егора Аксинья Гайчук и парочка людей с одинаково суровыми лицами — видимо, телохранители.
Меж тем Мутаев приступил к приветствиям. Теодору Алмазову он пожал руку и сказал что-то приятное, отчего певец расплылся в улыбке и даже начал что-то вещать, но Мутаев двинулся дальше. Семенящего, очень желающего попасть на глаза Николаю Лешу Чулкова ненавязчиво оттеснила охрана. Леша попробовал обойти Мутаева с тыла, но его перехватили и там. Димка фыркнул, торопливо отпил из своего бокала и, сделав независимое лицо, продолжил наблюдать.
Прибалтийская дива Элина, которую коллеги за иссохшее тельце, белые глаза и жесткий характер называли Геббельсом, протянула Мутаеву руку для поцелуя, но он, то ли не поняв намека, то ли, напротив — поняв, пожал ее совершенно по-мужски. Элина застыла с открытым ртом, потом на ее лице на мгновение появилась злобная гримаса, быстро сменившаяся приторной улыбкой тонких губ. Димка увидел, как она торопливо вытерла руку о платье и, схватив бокал с шампанским, сделала несколько жадных глотков. Белые глаза сверлили спину Мутаева где-то под лопаткой…