Расследование ведет в ад
Шрифт:
— Вряд ли ваша одежда мне подойдет, — неуверенно произнесла Инари. — Вы же выше меня.
Демон улыбнулся в сторону какой-то самодовольной улыбкой, подтвердив таким образом некоторые худшие опасения Инари.
— У меня есть кое-что из дамской одежды. Вещи, оставленные гостями. — Он провел ее в небольшую ванную комнату рядом с главной. — Надеюсь, с водой все будет в порядке.
Вода пошла горячая и чистая: поразительное явления для Ада. «Сколько, интересно, этот демон платит за такое место? — мелькнуло в голове Инари. — Надо будет спросить, кто он такой».
— Как вас зовут? — крикнула она через закрытую дверь.
—
Инари это имя ничего не говорило. Пока в ванну набиралась вода, она сняла свои лохмотья, а потом с удовольствием залезла в воду, от которой шел пар, и закрыла глаза. Она чуть было не задремала, и лишь мысль о том, что нужно убраться отсюда до того, как ее благодетель заговорит о вознаграждении за доброту и спасение, заставила ее прервать блаженство. «Когда демон будет принимать ванну, нужно найти возможность убежать». Неподалеку на стуле лежала ночная рубашка: вся просто воздушная, с черными кружевами. Инари нахмурилась. Она не слышала, чтобы кто-то входил, но никакой другой одежды не было, и Инари надела эту рубашку, повязала приличия ради полотенце вокруг талии и осторожно вошла в большую комнату. Чжу Ирж сидел на кушетке и читал газету. В длинном шелковом халате он выглядел на удивление чистым. Улыбнувшись, когда она вошла, он проговорил:
— Вы устроились так уютно — дело в том, что я заглянул лишь на минуту, чтобы оставить ночную рубашку, и не хотелось беспокоить вас, поэтому я пошел к соседу и принял душ там. Освежились?
— Да, благодарю вас, — сказала Инари, выругавшись про себя.
В комнате было тепло и приятно пахло, но несмотря на это, она чувствовала усталость и страх, а Чжу Ирж, который теперь избавился от грязи, оказался весьма привлекательным. Внутри подымался какой-то скорбный плач по Чэню, по барсуку, по плавучему домику ее собственной семьи. По Земле. «Скоро ты вернешься туда, — твердо пообещала себе Инари. — Перестань переживать».
— Идите посидите здесь, — похлопал по кушетке рядом с собой Чжу Ирж.
Инари нехотя подошла и решительно уселась на стул напротив. Улыбка демона стала шире.
— Хорошо, — чуть кивнул он. — Ну а теперь расскажите, как получилось, что такое прелестное создание, как вы, оказалось в оковах и подвергалось приставаниям этого отвратительного типа на верхних этажах Министерства эпидемий?
Инари уже придумала, что сказать, но не была уверена, что ее история прозвучит хоть сколь-либо убедительно. Она начала сбивчиво объяснять, что она — сестра офис-менеджера третьего ранга в этом Министерстве, что время от времени приходила помочь брату, что демон, от которого ее спас Чжу Ирж, увлекся ею и напал на нее, заковав ее в цепи, когда она отказалась отвечать на его приставания, и... Тут Инари остановилась, чтобы набрать воздуха, и тайком глянула на Чжу Иржа. Тот сидел, уставившись в пол, и на его губах по-прежнему играла легкая улыбка. Поразительно длинные ресницы придавали лицу подозрительно неестественное и женственное выражение, но, когда он поднял голову, золотистые глаза яростно сверкнули, и впечатление тут же исчезло.
— Какая ужасная история, — беспечно проговорил он, оставив Инари в некотором сомнении: то ли он сочувствует ей, то ли называет лгуньей. — И тем не менее, боюсь, такое случается сплошь и рядом. — Он вздохнул, и было видно, что искренне. — Не переживайте. Теперь вы в безопасности.
—
Нечто подобное она когда-то сказала Чэню, но в тот раз она была исполнена настоящей благодарности и действительно почувствовала облегчение. Может, она и признательна Чжу Иржу, но вот облегчение? Нет, его не будет, пока не станет ясно, чем он при этом руководствовался. А ясно станет уже скоро.
— Прошу прощения, — сказал Чжу Ирж. — Я такой никудышный хозяин: даже чаю вам не предложил. Не желаете чашечку?
— Да, благодарю. Улун, если есть.
— Есть. Мне его подарила бабушка. Ей поднесли на пятисотлетие стофунтовую банку от самого Императорского двора. Я открываю ее лишь по особым случаям, — сказал Чжу Ирж.
На миг когтистые руки легко коснулись ее плеч, и она ощутила исходящий от ладоней жар. Она содрогнулась, и Чжу Ирж отстранился. Взволнованная Инари повернула голову и увидела, что он расставляет чайные чашки. На его лице по-прежнему играла улыбка.
— Ну вот, — проговорил он, поставив на стол черную лакированную чашку с чаем такого же оттенка. — От этого вам станет лучше.
А потом, прежде чем Инари успела как-то отреагировать, быстро нагнулся и умело поцеловал ее голова вдруг наполнилась звоном — тревожная смесь негодования, вины, ужаса и желания, — а на все это наложилась циничная мысль о том, что у него, должно быть, немалый опыт. Она отпрянула, вскочила на ноги, споткнувшись и опрокинув стул, и прижала руку ко рту, как школьница. Чжу Ирж прикусил зубами нижнюю губу, у него был такой вид, словно он окончательно очарован.
— Я не могу, — запинаясь, произнесла она.
Перешагнув через упавший стул, Чжу Ирж твердо взял её за плечи и взглянул сверху вниз в ее убитое горем лицо.
— Конечно, нет, — учтиво сказал он. — У вас сегодня было много отвратительного, достаточно, чтобы расстроить самого твердого человека. Не знаю, что на меня нашло. — Наклонив голову, он сдержанно поцеловал ее в лоб. — Так вот. Пейте чай и ложитесь спать. Я буду спать на кушетке — или, если захотите, в коридоре. Я уверен, что смогу одолжить еще одну кушетку у соседа.
— В коридоре, — только и смогла вымолвить Инари. — Если вы не против... то есть благодарю вас, но...
— Все в порядке, — успокаивал ее Чжу Ирж. Он собрал охапку белья и открыл дверь. — Спокойной ночи, Лэйлэй. — Она не сразу сообразила, что так ее зовут, и только через секунду поняла, что Чжу Ирж, когда выходил, вновь сиял улыбкой во все лицо.
32
— Читать-то я читал, — пробормотал Лао. — А вот видеть, как это происходит, не приходилось. Сколько раз вы уже проходили?
— Это будет девятый, — рассеянно проговорил Чэнь.
Склонившись над плитками пола в храме, он тщательно раскладывал красные благовонные палочки.
— Ваш опыт превосходит все мои представления, — с еще большим уважением сказал Лао.
— Да, ну что ж, я уже долго играю в эту игру, — откликнулся Чэнь.
А про себя добавил: «Но, всегда с благословения Гуаньинь». Он решил не делиться с полицейским экзорсистом своими тревожными мыслями: таким нервным он Лао еще не видел. Длинные кончики усов экзорсиста, казалось, подрагивали от нестабильной энергетики, и Чэнь чуть ли не ощущал дрожание его ци.