Расследования Арсена Люпена
Шрифт:
Встав пораньше, он позавтракал и прогулялся. Его все еще одолевали раздумья. Перейдя на другой берег Сены, он купил свежую газету, машинально развернул ее и… остолбенел при виде броского заголовка над колонкой статьи.
Остановившись, он внимательно прочел:
Вокруг Арсена Люпена сжимается кольцо, и дело пошло не в том направлении, какое позволяли предвидеть последние события. Известно, что несколько недель назад некий господин, молодой и элегантно одетый, собирал сведения об одной перекупщице. Эта женщина, чей адрес он наконец разыскал, была не кто иная, как старьевщица с улицы Сен-Дени. Так вот: приметы этого господина в
На означенной полосе, в рубрике «В последний час», действительно нашлось продолжение статьи, подписанной следующим образом: «Наш постоянный читатель».
Элегантный господин, которого разыскивает полиция, по некоторым сведениям носит фамилию д’Эннери. Не тот ли это барон Жан д’Эннери, он же «мореплаватель», который якобы совершил кругосветное путешествие на моторной лодке и которого по его возвращении чествовали в прошлом году?
С другой стороны, есть основания полагать, что знаменитый Джим Барнетт, владелец агентства «Барнетт и К°», – не кто иной, как Арсен Люпен. Если это так, мы можем надеяться, что означенной «троице», Люпен – Барнетт – д’Эннери, недолго осталось разгуливать на свободе и что общество сможет наконец избавиться от вышеназванного несносного субъекта. В этом отношении можно целиком положиться на бригадира Бешу.
Д’Эннери яростно скомкал газету. Он не сомневался, что выводы «постоянного читателя» исходят от Антуана Фажеро, который дергал за все ниточки этого спектакля, а заодно руководил бригадиром Бешу.
– Негодяй! – яростно прошептал он. – Ну, ты мне за это дорого заплатишь!
Ему было не по себе: теперь его ограничили в передвижениях и он напоминал загнанного зверя. Ему чудилось, что все встречные смотрят на него с подозрением, словно полицейские.
Может, ему и впрямь следует бежать, как посоветовал Фажеро?
Он заколебался, перебирая три способа бегства, имевшиеся в его распоряжении: аэроплан, автомобиль и, наконец, самый доступный и близкий – старая баржа, пришвартованная к берегу Сены.
«Нет, все это слишком глупо, – сказал он себе. – Человек моего склада не может дрогнуть, он должен действовать. Самое обидное то, что мне непременно придется расстаться с этой красивой фамилией – д’Эннери. А жаль! Она звучала так весело, так по-французски! Кроме того, нужно будет распроститься со званием джентльмена-мореплавателя».
Рассуждая так, он машинально, по привычке оглядывал улицу д’Юрфе перед особняком Меламаров. Ни души. Ни единого полицейского. Он обошел участок сзади – тоже ничего подозрительного. И подумал: «Одно из двух: либо Фажеро и Бешу поджидают меня внутри, либо они сочли меня слишком трусливым, чтобы встретить опасность лицом к лицу (а это наверняка было тайной надеждой Фажеро)».
Эта мысль обожгла д’Эннери: он не хотел, чтобы его посчитали трусом. Ощупав карманы и убедившись, что он не забыл по рассеянности револьвер или нож – орудия убийства, которые, впрочем, Жан считал бесполезными, – он направился к воротам в садовой стене.
Последние колебания: уж очень эта мрачная преграда, скрывавшая за собой службы, напоминала тюремную. Однако перед его мысленным взором встал образ Арлетт, с ее улыбкой – чуточку наивной, чуточку грустной… Так неужели он оставит эту девушку на произвол судьбы и даже не
И он шутливо обратился к самому себе:
«Нет, Люпен, не надо никаких уверток! Будь честен с собой! Чтобы защитить Арлетт, тебе вовсе не обязательно лезть в эту мышеловку и рисковать своей драгоценной свободой. Тебе достаточно просто передать графу короткую записочку, в которой ты откроешь ему тайну Меламаров и роль, которую Антуан Фажеро сыграл в этой истории. Всего четыре строчки! Всего четыре! Однако же, откровенно говоря, ничто не мешает тебе позвонить в эту дверь – ведь тебя это наверняка развлечет. Ты же обожаешь опасности. И стремишься к борьбе. Тебе хочется сойтись с этим Фажеро лицом к лицу. Да, возможно, ты погибнешь, ибо злодеи уже готовы к встрече. Но тебе все равно не терпится испытать судьбу и атаковать врага на его территории – одному и с улыбкой на губах…»
И он нажал на звонок.
Глава 10
Удар кулаком
– Здравствуй, Франсуа! – сказал он бодро, войдя во двор.
– Добрый день, месье, – ответил старый слуга. – Месье совсем нас забыл, столько дней прошло…
– Ах боже мой, верно! – воскликнул Жан, который часто вел шутливые беседы с Франсуа и надеялся, что старика еще не успели настроить против него. – Ты совершенно прав! Но семейные дела, знаешь ли… на меня тут свалилось наследство дядюшки, который жил в провинции… что-то около миллиона.
– Примите мои поздравления, месье!
– Ба, я еще не решил, стоит ли мне его принимать.
– Да как же это возможно, сударь?!
– О господи, да ведь там одних долгов на миллион.
Жан был очень доволен своей невинной выдумкой, которая позволяла ему свободно фантазировать. Но тут он приметил, что тюлевая занавеска на одном из окон особняка слегка отодвинулась и тут же вернулась на место, впрочем не так быстро, чтобы он не успел различить за ней лицо бригадира Бешу, который дежурил на первом этаже, в комнате, служившей приемной для посетителей.
– Я гляжу, бригадир все еще на своем посту, – сказал Жан. – Неужели из-за расследования по поводу бриллиантов?
– Точно так, сударь. Я тут слышал, что скоро у нас будут новости. Бригадир оставил здесь троих своих людей.
Жан обрадовался: надо же – трое дюжих молодцов, целая гвардия, вот удача-то! Подобные предосторожности наверняка помогут ему. Не будь здесь представителей власти, его план мог и провалиться.
Он взошел по шести ступеням крыльца и поднялся по лестнице. В гостиной собрались граф с сестрой, Арлетт, Фажеро и Ван Хубен, также явившийся проститься с хозяевами особняка. Атмосфера была вполне мирной: казалось, все присутствующие прекрасно ладят друг с другом, и д’Эннери даже слегка заколебался, хотя и знал, что ему вполне хватит двух-трех минут, дабы посеять в комнате раздор и смятение.
Жильберта де Меламар встретила гостя весьма любезно. Граф с приветливой улыбкой протянул ему руку.
Арлетт, сидевшая в сторонке, подошла к нему – она была счастлива его увидеть. Похоже, никто из этих троих не знал о последних событиях, не читал заметку в газете, лежавшей у него в кармане, и не подозревал о брошенном ему обвинении и предстоящей схватке. Зато Ван Хубен пожал ему руку чрезвычайно холодно. Этому субъекту явно все уже было известно. Ну а Фажеро, сидевший в простенке между двумя окнами, вообще не двинулся с места и продолжал листать альбом, который держал на коленях. Он так явно выражал свою неприязнь к Жану д’Эннери, что тот решил ускорить события и воскликнул: