Расследования Арсена Люпена
Шрифт:
– Да.
Фажеро нахмурился и прошептал:
– Какое невезение! Меня известили слишком поздно… иначе я наверняка схватил бы их.
– Ничего, ими займется правосудие. Бригадир Бешу теперь знает преступников, и они от него не уйдут.
– Тем лучше, – ответил Фажеро, – ведь эти трое – форменные бандиты; если их не посадят, они когда-нибудь смогут… убить Арлетт!..
Все, что он говорил, звучало в высшей степени правдоподобно. Он уверенно отвечал на любой вопрос, и между происходящими событиями и его естественной, убедительной манерой объяснять
«Вот же мошенник!» – думал д’Эннери, упорно пытаясь поймать собеседника на лжи, хотя его и сбивали с толку искренность и убедительность Фажеро. В глубине души он подозревал, что все это новое приключение с Арлетт было задумано Фажеро и троицей его сообщников именно для того, чтобы выставить Антуана спасителем в глазах девушки. Но все-таки – к чему эта инсценировка? И почему Арлетт не стала ее испуганной и благодарной свидетельницей? И еще вопрос: почему Фажеро, встретившись с ней, так деликатно умолчал о своем вмешательстве? И Жан внезапно спросил:
– Вы ее любите?
– Безумно! – с жаром ответил тот.
– А сама Арлетт – она вас любит?
– Мне кажется, да.
– Что заставляет вас так думать?
– О, она дала мне наилучшее доказательство своей любви.
– Какое?
– Мы обручены.
– Вот как?! Вы… обручены?
Д’Эннери понадобилось невероятное усилие, чтобы произнести эти слова с внешним спокойствием. Но удар был сокрушительный. Он невольно сжал кулаки.
– Да, обручены, – повторил Фажеро. – Со вчерашнего вечера.
– Странно, мадам Мазаль, с которой я недавно виделся, ничего мне об этом не сказала.
– Она ничего и не знает. Арлетт пока не хочет ей говорить.
– Однако… это была бы такая приятная новость…
– Да, но Арлетт хочет подготовить к ней свою матушку постепенно.
– Иными словами, помолвка произошла без ее ведома?
– Да.
Д’Эннери нервно расхохотался:
– Ну надо же! А мадам Мазаль считает, что ее дочь не способна даже назначить свидание молодому человеку! Какое ее постигнет разочарование!
На это Антуан Фажеро отвечал с полной серьезностью:
– Наши свидания проходили в таком месте и в присутствии таких особ, что это вполне успокоило бы мадам Мазаль, будь она с ними знакома.
– Ах вот как? И кто же эти люди, позвольте узнать?
– Это Жильберта де Меламар и ее брат, а встречались мы в их особняке.
Д’Эннери не мог опомниться от изумления. Граф де Меламар покровительствовал любовным встречам господина Фажеро и Арлетт! Да ведь Арлетт была незаконным ребенком и к тому же манекенщицей и младшей сестрой двух других манекенщиц с очень скверной репутацией! Чем же объясняется эта поразительная снисходительность?!
– Стало быть, Меламарам все известно? – переспросил Жан.
– Да.
– И они одобряют вашу помолвку?
– Всецело.
– Ну что ж, примите мои поздравления. Поддержка таких важных особ говорит в вашу пользу. Впрочем, граф вам многим обязан, и вы так долго были другом дома…
– Есть еще одна причина, которая способствовала нашей дружбе, – пояснил Фажеро.
– Могу я узнать какая?
– Разумеется. Граф и графиня де Меламар, как вы понимаете, хранят ужасные воспоминания о постигшей их драме. Проклятие, которое довлеет над их родом уже более века и которое, как им кажется, не исчезнет, пока они будут жить в этом доме, привело их к вынужденному решению…
– К какому же? Они больше не хотят там жить?
– Мало того, они не хотят сохранять за собой особняк Меламаров. Это он навлекает на них несчастья. Брат и сестра продают его.
– Возможно ли!
– И это уже почти свершилось.
– Так они нашли покупателя?
– Да.
– Кто же это?
– Я.
– Вы?!
– Да. Мы с Арлетт решили поселиться в доме Меламаров.
Глава 9
Помолвка арлетт
Похоже, Антуан Фажеро стал для Жана источником постоянных сюрпризов. Его отношения с Арлетт, их неожиданная помолвка, симпатия, которую Меламары выказывали к ним обоим, необъяснимая продажа Антуану их особняка – все это напоминало театральные эффекты, которые тем не менее преподносились ему как самые обычные факты повседневной жизни.
Итак, в продолжение тех дней, когда Жан д’Эннери сознательно держался в стороне, чтобы хладнокровно оценивать ситуацию, серьезность которой, как выяснилось, он не вполне сознавал, его соперник умело воспользовался предоставленной ему отсрочкой и, что называется, перенес свои позиции на передний край. Однако вот вопрос: был ли Фажеро действительно соперником и вело ли их любовное состязание к настоящей битве?
Д’Эннери пришлось смириться с мыслью, что у него нет никаких веских доказательств вины Фажеро и что он руководствовался единственно своей интуицией.
– Ну-с, и скоро ли состоится подписание договора о продаже? – спросил он намеренно шутливым тоном. – И когда будет свадьба?
– Через три-четыре недели.
Д’Эннери безумно хотелось схватить за горло этого наглеца, который устраивал свою жизнь к собственному удовольствию, не подчиняясь воле его, д’Эннери. Но тут он увидел Арлетт: девушка уже собралась с силами и вышла из мансарды – все еще бледная и дрожащая, но вполне владевшая собой.
– Давайте уедем отсюда, – сказала она. – Я не хочу оставаться здесь ни минуты. И не хочу знать, что здесь произошло. Главное, чтобы об этом не узнала мама. Вы объясните мне все позднее.
– Согласен, пусть так и будет, – ответил д’Эннери. – Однако теперь мы должны защищать вас от нападений врагов много лучше, чем доселе. А для этого есть лишь одно средство: посвятить нас – господина Фажеро и меня – в суть дела. Надеюсь, вы согласны, месье? Если мы объединимся, Арлетт окажется вне опасности.
– Разумеется! – воскликнул Фажеро. – И вы можете быть уверены, что лично я уже недалек от разгадки!
– Что ж, вдвоем мы раскроем тайну куда быстрее. Я расскажу вам все, что знаю, и, надеюсь, вы не скроете от меня того, что известно вам.