Расследования официальные и не очень
Шрифт:
– Но почему Йоханна решила убить мужа именно сейчас?
– Вероятно жажда денег просто ослепила ее. 140 миллионов – огромная сумма, хватило бы и на лечение сына Пробста, и на безбедную жизнь им вдвоем.
– Но она захотела все только для себя, – закончила за него Жозефин.
Дэгль кивнул.
– Для себя и своего любовника. Они задумали подстроить все дело так, чтобы выглядело как несчастный случай, однако, не учли одного важного факта.
– Меня, в качестве свидетеля! – победоносно заключила Жозефин.
– Да, Жозе, ты оказалась
– Рисунок Леонардо был в той папке в швейцарском банке?
– Да, несмотря на то, что банки в Швейцарии славятся тем, что заботятся об интересах своих клиентов и неохотно идут на сотрудничество с полицией, в данном случае у них не было выхода.
– Специалист по переговорам, этот твой Маззанти?
– Какие там переговоры, он просто пришел в банк, назвал номер ячейки, они проводили его в хранилище, даже не спросив имени. Ему осталось только ввести код и забрать папку. Ячейка была арендована на предъявителя. Банк не желает знать имени своих клиентов, так он не сможет разгласить о них информацию, ведь этой информации просто не существует.
– Как здорово, – сказала Жозефин. – Но кому же теперь принадлежит это сокровище, раз Ральф умер, а Йоханна арестована?
– Маззанти решил передать его наследнику, Курту Пробсту, он сейчас на лечении в университетском госпитале Мюнхена, поэтому оформлением необходимых бумаг будет заниматься его супруга.
– Как хорошо, когда все хорошо кончается, – блаженно произнесла Жозефин и заказала себе и племяннику по шоколадному маффину.
Наследство дяди Вима
– Вам обязательно нужно поговорить с шефом, – заявил сержант полиции Хьюг Дэгль голосом, не терпящим возражений.
– Она сможет вам помочь, – продолжал он, наставив на молодых людей палец. Это вызвало вздох облегчения – дружеское участие им сейчас просто необходимо!
– Я изложил ей дело в двух словах, но лучше если вы сами обо всем расскажете.
Молодая пара – хорошенькая брюнетка Манон Кин и застенчивый светловолосый великан Жан-Луи Бозоне с благоговением взирали на Хьюго Дэгля. Шефом, о котором с таким энтузиазмом говорил сержант, оказалась крепкая блондинка пятидесяти лет с проницательными карими глазами.
Справившись с охватившей его застенчивостью, Жан-Луи запинающимся голосом произнес:
– Спасибо, что согласились принять нас.
– Пожалуйста, – ответила инспектор Клеп, лучезарно улыбаясь. – Ваше дело показалось мне любопытным. Сержант Дэгль сказал, что вы в полном отчаянии, и я подумала, что, возможно, смогу вам помочь.
– Шеф, я уверен, что вы решите это дело в два счета! – вставил Хьюг Дэгль. – Для вас это раз плюнуть, шеф!
Инспектор Клеп бросила быстрый взгляд на сержанта, а потом повернулась к Бозоне.
– Прошу вас, изложите все факты по порядку.
– Ох, мы потеряли покой и сон, – вмешалась Манон, – как хорошо, что Хьюг порекомендовал вас нам…
Она умолкла, Жан-Луи постарался сгладить оплошность:
– Нас – вам. Судя по всему, без профессионалов нам не разобраться.
Инспектор Клеп чуть улыбнулась, но проговорила сдержанно:
– Все приходит с опытом. Когда тридцать лет служишь в полиции, хочешь – не хочешь начинаешь разбираться в людях и их мотивах. Не скрою, я была заинтригована вашим делом. Поэтому прошу, изложите его суть.
– В действительности все очень просто. Мы не можем найти сокровище.
– Как в игре охота за сокровищем?
– Вот-вот, как в игре. Только игра эта изрядно затянулась, да и с подсказками в ней негусто. Нет ни карты с пометками, ни криптексов, сложив которые, можно узнать номер счета в банке, ни посланий из прошлого. Мы даже не знаем, что именно мы ищем.
– Но вы думали над этим?
– Мы только об этом и думаем. Вся наша жизнь теперь это бесконечные разговоры, начинающиеся со слова «а если…». А если это листок с написанным от руки номером счета в швейцарском банке? А если это бриллианты в мешочке? А если это флешка с ключом доступа? Можно уже писать роман в духе Дэна Брауна, идей у нас точно хватит.
– Наверное, надо рассказать и о дяде Виме? – предположила Манон.
– Естественно, – сказала Клеп.
– Я как раз собирался перейти к этому. В общем, началось все с дяди Вильгельма, Вима – для домашних. Месяц назад он умер от инфаркта. Нельзя сказать, что он был очень старым, всего-то 74 года, но за здоровьем дядя Вим не следил, ел и пил в свое удовольствие. Повышенный холестерин и угроза диабета – так говорили врачи. Я не прямой наследник, у дяди есть дочь, кузина Джессика. Все имущество перешло ей и ее матери, моей тетке Лилиан.
– Только она ему не родная дочь, – вставила Манон.
Клеп удивленно посмотрела на девушку. Жан-Луи поторопился объяснить.
– Три года назад дядя Вим сильно заболел. У него обнаружилась какая-то онкология. Доктора настаивали на операции. Пришлось сделать массу анализов, томографий и сканеров. Тогда-то и выяснилось, что у дяди Вима порок развития внутренних органов, при котором, как объяснили врачи, просто невозможно иметь детей. Дядя был вне себя. Помнишь дорогая? Он вернулся из клиники и устроил такой скандал, что тетка Лилиан даже сбежала из дома, страшась его праведного гнева.
– Ничего бы он ей не сделал, – заметила Манон. – Дядя Вим был совершенно безобидным. Просто громко кричал, но рук не распускал.
– Манон, – со вздохом проговорил Жан-Луи, – это совершенно не относится к делу.
– Ну и ладно!
Жан-Луи снова повернулся к инспектору.
– Дядя очень разозлился и надумал лишить Джессику прав на все имущество. Раз она не его дочь. Проблема в том, что бельгийские законы запрещают оставлять собственных детей без наследства.
– Это так, – подтвердила Клеп, – даже если ребенок не кровный. Сначала нужно оспорить отцовство. В случае с вашим дядей, кстати, это было бы легко сделать. Ведь жена обманула его.