Расстояние
Шрифт:
Йоханссона рвало всю ночь, и он настолько ослаб, что человеку приходится поднимать его на ноги.
На улице светло. Небо кажется желтовато-белым с серыми разводами, отчего становится похожим на мраморную плиту.
Его то заставляют идти, то волокут в узкий дворик, окруженный стенами без камер. Слепая зона. Их никто не видит.
Первый, кого он замечает, – Кийан, сидящий в раскладном кресле. Закутанный в теплое пальто, он похож на больного, вышедшего подышать воздухом. Взгляд бесстрастно скользит по Йоханссону.
Брайс стоит рядом с
Горло Йоханссона сжимается от воспоминания о трубке в пищеводе, и его начинает рвать.
Дюжина мужчин, собравшихся во дворе, равнодушно смотрят.
– Мистер… Джексон, – произносит Кийан.
Красный шарф, которым подвязан воротник его пальто, режет глаз в этот сумрачный зимний день.
Йоханссону приходится сделать над собой усилие, чтобы сконцентрироваться. Собрать все фрагменты картинки перед глазами воедино и не отключиться.
– Так, значит, это правда, – продолжает Кийан. – Вы сдали друзей ради места в Программе. – На его лице появляется та улыбка, от которой кожа Кийана, кажется, может лопнуть. – Мне это нравится. Люблю знать, каковы приоритеты у каждого человека. Вы готовы сделать все, чтобы остаться здесь, не так ли?
Все что угодно. Йоханссон произносит слова, но изо рта вылетают квакающие звуки. Он замолкает и с трудом сглатывает.
– И это нам тоже надо проверить. – Кийан поворачивает голову и бросает через плечо: – Брайс?
Тот делает шаг вперед, и улыбка Кийана становится еще шире.
– Мистер Джексон, хочу представить вам своего друга. Джимми?
Тот подходит: шустрый, с птичьим лицом, лет сорока. У него нервная, живая улыбка и странная опрятность во внешнем виде, словно он явился на собеседование: темные волосы тщательно зачесаны назад, рубашка под дешевой курткой застегнута на все пуговицы.
Йоханссон приглядывается.
– Настало время для некоторых важных инструкций, – говорит Брайс. – Мистер Райан Джексон, познакомьтесь с Джимми. Джимми любезно предложил нам свою помощь. Верно, Джимми?
Тот кивает – в его энтузиазме есть нечто жалкое – и лезет в карман за пачкой фотографий.
– Фотографии, – сообщает он.
– Нет, не надо фотографий, Джимми, не сейчас, – обращается к нему Брайс, затем доверительно смотрит на Йоханссона и громко произносит: – Задача Джимми помочь нам с небольшой демонстрацией.
Джимми по-прежнему улыбается. Он не понимает, что сейчас будет, но понимает Йоханссон.
Брайс делает шаг и бьет Джимми в живот, еще раз, затем жестоко выкручивает руки и заставляет упасть на землю в грязь лицом. Фотографии разлетаются в стороны. Джимми визжит, уткнувшись лицом в землю. Он дергает ногами, пытаясь высвободиться, но Брайс давит коленом ему в спину. Вокруг разбросаны фотографии: мужчина и женщина в рождественских бумажных колпачках поднимают бокалы на камеру, малыш бежит за собакой по лужайке…
– Видите, мистер Джексон, – продолжает Брайс спокойным тоном. – Нам надо знать, насколько вы преданный человек.
Слова обрушиваются на голову Йоханссона ледяным водопадом. Холодный пот струится по спине. Все цвета сливаются.
– Говоришь, на все готов, так? – Брайс озабоченно смотрит на Йоханссона. – Паршиво ты выглядишь, Райан. Я ведь могу тебя так называть? Надеюсь, ты нормально к этому относишься.
Желудок сжимается.
Джимми скулит, и Брайс переводит взгляд на него, не отпуская его скрученные за спиной руки.
– Может, ты не понимаешь, что мы люди серьезные, – бормочет он. – Так мы продемонстрируем.
Он поднимает руки Джимми выше, угол огромен, Джимми скулит и повизгивает, как подстреленное животное.
– Теперь видишь, что мы говорим серьезно?
Горло сдавливает невыносимо. Глаза Йоханссона словно обжигает огнем. Он открывает рот и закрывает.
– Прости, не расслышал.
– Да, – произносит Йоханссон.
– Отлично. – Брайс отпускает Джимми и встает, отряхивая руки. – Теперь твоя очередь. Мистер Кийан хочет посмотреть, серьезный ли ты человек. Удиви его, произведи впечатление.
Слова с трудом достигают цели, долго пробираясь сквозь мешанину в голове. Брайс хочет, чтобы он…
– Ну? – торопит Брайс. Глаза становятся ярче. Он весело улыбается.
В трех метрах Кийан подается вперед, не вставая с кресла, острый взгляд врезается в лица.
– Полагаю, ты не будешь попусту тратить время, – почти ласково интересуется Брайс. Йоханссон не шевелится. – Видимо, ты ничего не понял. Нужна еще подсказка?
– Нет, – отвечает Йоханссон, но Брайс уже направляется к Джимми. Тот пытается вырваться из рук охранявшего его человека, но Брайс ловок, он сдавливает его плечи, заставляя опуститься на колени, и начинает душить, поглядывая на Йоханссона.
– Ладно.
– Что?
– Я сделаю.
– Уверен?
Йоханссон сглатывает подступившую желчь и кивает. Говорить нет сил.
– Очень хорошо. Отлично. – Брайс отходит назад, вытянув руку в приглашающем жесте: прошу. – Уступаю. Произведи впечатление на мистера Кийана. – Спохватившись, он добавляет: – О да, о шуме не беспокойся. Сюда никто не придет.
Йоханссон смотрит на Кийана. Благодаря его красному шарфу воздух между ними окрашивается в кровавый цвет. Господи, да соберись же. На мгновение их глаза встречаются. Лицо Кийана не выражает ни одной эмоции.
Джимми начинает рыдать, бормотать что-то.
Йоханссон делает шаг к маленькому человеку. Каждое движение причиняет ему боль. В спине, в горле, в животе, плечах, конечностях. Свет перед глазами мелькает и гаснет. Он стоит, покачиваясь. За спиной кто-то тихо хихикает.
Сделай же. Просто сделай.
Сможет ли он все сделать быстро? Остались ли для этого силы?
Соберись. Ты знаешь, что делать.
Он оглядывает собравшихся. Маленький человек хнычет в грязи. Брайс стоит в стороне. Его дыхание замедляется, губы поджаты, в глазах надежда на захватывающее зрелище. Кийан выпрямился в кресле и смотрит: ждет, чем его захотят удивить. В центре сцены стоит, покачиваясь, Йоханссон, весь покрытый рвотными массами, он пытается сделать вдох, второй… Готовится к третьему.