Расстояние
Шрифт:
Господи!
Мне хочется убежать из этого дома, убежать и спрятаться. Гнать машину на предельной скорости, чтобы как можно скорее оказаться за много километров от всего этого, затаиться там, где меня никто не найдет.
Стоп.
Прокручиваю события назад. Когда я позвонила в дверь, я четко ощутила, что в доме кто-то есть. Чуть позже тихо закрылась дверь.
Но сейчас ты одна? Слушай.
Ни скрипа половиц, ни дыхания в соседней комнате.
Но
Неужели телефон Грейвса прослушивался? Они слышали, что я сказала?
Я сообщила, что отправляю машину. Когда они позвонили в его дверь, он мог решить, что это полиция. Сколько человек он увидел на пороге? Одного? Двух? И почувствовал облегчение: они все же прислали людей в штатском.
Бедняга. Глупец.
Или он запаниковал после моего звонка? И позвонил кому-то сообщить, что все открылось?
Зря я не отправила Робби. Нет, лучше было вообще не звонить. Надо было сразу приехать и прижать его. Нельзя было давать ему шанс.
Ухо режет настойчивый звонок мобильного телефона, заставляя покинуть спальню, пройти через коридор и направо, в темную гостиную. Еще в дверях замечаю светящийся голубым экран телефона.
Подхожу ближе и смотрю на номер.
Помедлив, я нажимаю на зеленую кнопку и прикладываю аппарат к уху. Тишина, и через несколько секунд связь прерывается.
Сосредоточься, у тебя мало времени.
Вхожу в «Журнал», «Принятые вызовы». На самой верхней строчке последний номер. Звонили в 19:34 с мобильного номера, продолжительность разговора шесть секунд. Вторым в списке неопознанный номер. Это я звонила Грейвсу в 16:55 с телефона, номер которого невозможно определить.
Перехожу в «Набранные номера». Вот он. В 17:08 – вскоре после нашего разговора – Грейвс набрал первый номер из списка, и разговор длился менее двух минут.
Он испугался и решил кого-то предупредить? Молил о помощи? И теперь этот человек перезвонил ему. Хотел удостовериться, что все в порядке? Что работа выполнена и Грейвса больше нет? Или выяснить, попала ли в дом я? Этот человек может быть очень далеко или стоять в саду под деревом.
Внезапно меня охватывает паника. Немедленно прекрати.
Повторяю номер.
Запомнила? Хорошо. Выключи телефон и положи в карман. На этот раз ты оказалась на шаг впереди полиции. Посмотрим, удастся ли действовать так и в дальнейшем.
А теперь шевелись. Давай же уходи.
Выхожу обратно в коридор. Все внутри меня противится тому, чтобы заглянуть опять в ванную, я не хочу больше видеть эту отвратительную картину. Но внутренний голос настаивает, что необходимо заглянуть. Зачем? Чтобы удостовериться?
Разумеется, там ничего не изменилось. Мертвецы оживают лишь в фильмах ужасов. И все же я не могу оторвать от него глаз. Возвращаюсь в кухню и прихожу в себя, лишь натолкнувшись на угол буфета.
Уезжай отсюда.
А они ждут меня на улице?
Взяв платок, открываю
Поворачиваюсь. Вдалеке на газоне кто-то стоит.
Почудилось?
Иди. Просто иди.
Десять километров я еду по сельской дороге. Десять километров перед глазами стоит лицо Грейвса, на которое я вынуждена смотреть снова и снова. Сжимаю руль липкими от пота руками.
Ты не должна была звонить. Не должна была давать им шанс.
Наконец нахожу безопасное место: роща, удобный съезд. Меня окружают скелеты зимних деревьев, но попадаются и вечнозеленые, спутанные заросли кустарников скрывают голые стволы. Земля мягкая, завтра еще будут видны следы шин, но с этим я ничего не могу поделать.
Я выхожу и, достав сменные номера, начинаю скручивать старые. Когда я заканчиваю, пальцы едва меня слушаются, руки перепачканы грязью, но эта деревня одна из тех, где люди коротают одиночество, записывая номера незнакомых машин. Откуда мне знать, может, женщина, гулявшая с лабрадором, наделена фотографической памятью. На трассе множество камер наблюдения, не стоит давать им повод меня останавливать.
Снимаю коричневый парик Элизабет и меняю ее невзрачный наряд на свою одежду. Вот я опять стала Карлой в туфлях на каблуках, с подкрашенными помадой губами, хотя это было непросто сделать, она чуть не выпала из моих трясущихся рук.
Смотрю на карту и набираю номер Робби, чтобы дать четкие инструкции без всяких объяснений, затем придирчиво оглядываю салон, нельзя оставить здесь случайно даже незначительную мелочь.
Выдохнув и собравшись с мыслями, я выезжаю на дорогу – надо спешить в Лондон.
В пути меня временами охватывает леденящий душу шок, я начинаю дрожать так сильно, что включаю обогрев, но через какое-то время напряжение спадает.
У меня возникает желание свернуться в клубок и закрыться от внешнего мира. Я хочу поговорить – хоть с кем-то – и непременно рассказать этому человеку все. Я понимаю, что причиной всему шок, это он повергает меня в такое состояние. И даже когда у меня возникает желание смеяться над собой, это тоже последствия шока. Невероятно.
Возьми себя в руки. Немедленно. Не смей распускаться.
Я никому не могу ничего рассказать. Робби, Шон… Чем меньше они знают, тем лучше.
Стоит раз все объяснить, и это войдет в привычку, возможно, может даже стать обязательным. Если они все узнают, то могут позволить себе принимать решения, на которые не имеют права. От них не требуется ничего, кроме хорошо выполненной работы.
Временами я поглядываю на огни проезжающих мимо автомобилей, их сигналы мне не суждено расшифровать. Я мечтаю забыть лицо Грейвса, но не могу.