Расстроенное свидание
Шрифт:
Обычная чрезмерная материнская опека раздражала Джеми, но сейчас она была так рада, что добралась до дома, поэтому улыбнулась.
— Мне уже лучше, мама, — сказала Джеми неуверенно. — Танцы мне не понравились. Да и Том устал после тренировки. Мы решили потом созвониться.
Мать поглядела на нее подозрительно:
— Ты мне сегодня не нравишься. Я вижу, когда у тебя| что-то не так. Может, выпьешь чаю? Он помогает от тошноты.
— Меня не тошнит, мама. Правда. Но чаю, так и быть,
— Тебя, наверное, все-таки тошнит. Зачем бы тебе пить чай, если тебя не тошнит?
Джеми засмеялась. Шагнула вперед и обняла мать, для чего пришлось наклониться.
— Теперь я точно знаю, что ты нездорова, — сказала та, улыбаясь. Проявления нежности всегда смущали ее. — Отпусти меня. Я приготовлю чай. Иди к себе, я принесу его в комнату.
— Мама, в этом нет нужды.
— Ты позеленела. Совсем позеленела.
— Ладно, ладно, иду.
Джеми поднялась к себе, радуясь тому, что Кейси ушел к другу Максу. А то опять приставал бы со своими бегемотами или еще с чем-то. Ей сейчас было не до этого.
Она переоделась в ночную рубашку и выпила несенный матерью чай. Он был теплым и душистым. Джеми поняла, что даже чашка чая может заставить ее почувствовать себя лучше.
Мать все кружилась рядом, расспрашивая о танцах, подозрительно поглядывая и твердя о позеленении до тех пор, пока не исчезла последняя капля чая.
А внутренний голос все повторял: «Скажим ей. Скажи ей про Тома, про ограбление, про убийство».
Как было бы просто в этот самый трудный день в ее жизни стать маленькой девочкой и рассказать маме обо всем, поделиться с ней ужасом, тоской и отчаянием. Но каждый раз, собираясь открыть рот, она говорила себе: «Это нечестно».
Будет нечестно вывалить на маму весь этот ужас, словно гору мусора. Да и что она сделает? Лишь сильнее разволнуется и распаникуется.
Да, это будет нечестно. И все.
И по отношению к Тому тоже.
По отношению к Тому? Но разве можно быть честной по отношению к нему? Разве он не угрожал ей копьем? И не преследовал до дома? И не напугал до смерти?
Разве он не убил человека? Не убил человека? Не убил человека?
— Джеми, что с тобой?
— Ничего, мама. Извини. Я просто кое о чем задумалась.
— Ты смотрела на меня слишком долго. Кажется, тебе еще хуже, чем я думала. Давай-ка ложись в постель. Я тебя укутаю.
— Что?
— Я тебя укутаю. Что с тобой, Джеми? Что тебя мучает?
— Ничего, мама. Правда. Кажется, мне действительно нездоровится. Спокойной ночи. К утру я оклемаюсь.
Мама сделала несколько кругов по комнате, разобрала постель, бросила грязную одежду в корзину и прикрыла лампу на столе рукой. Потом снова озабоченно взглянула на Джеми, послала ей воздушный поцелуй пухлой ручкой и вышла
Как только мама скрылась, Джеми нырнула в постель. Закрыла глаза, надеясь заснуть. Этот долгий и ужасный день совсем вымотал ее, но сон почему-то не приходил.
Она открыла глаза и уставилась в потолок. Кажется поняла, что надо делать. Но сможет ли?
Сможет.
Джеми вскочила, подошла к телефону и набрала номер Тома.
После шестого гудка повесила трубку. Должно быть, Том еще не вернулся. Но где же его мать? Отец уехал по делам, и вряд ли мать пошла бы куда-то без него.
Странно…
Джеми решила, что ошиблась номером. Снова набрала знакомые цифры, внимательно следя за своим пальцем.
Снова гудки и гудки. Никого нет дома.
Она медленно положила трубку и вернулась в постель. Зевнула, почувствовав, что сон наконец-то одолеваетT ее.
И тут зазвонил телефон.
Джеми схватила трубку прежде, чем кончился телефонный звонок.
— Это ты, Том?
— Мне очень жаль, — раздался на другом конце приглушенный голос. — Жаль, что ты видела меня в магазине.
Глава 6
— Том, это ты?
На том конце была тишина.
— Почему ты говоришь так странно?
— Мне очень жаль, — повторил приглушенный голос.
— Том, где ты? Я звонила тебе домой, но никто не отвечал.
— Теперь у меня нет выбора. — Голос был тихим и угрожающим, а слова произносил очень медленно.
Может быть, это сон?
Нет.
Она окинула взглядом комнату. Все было на своих местах. И она чувствовала, как трубка прижимается к уху. Это был не сон.
Ужас сковал все ее тело. Дрожащую руку пронзила пульсирующая боль. Она поняла, что сжимает трубку слишком сильно.
— Том, что ты сказал? Ты хочешь поговорить мной?
Тишина.
— Почему ты говоришь так странно? Что значит — у меня нет выбора?
Тишина.
— Это я, Джеми, понимаешь? — произнесла она. — Ты всегда можешь поговорить со мной о чем хочешь. Ты всегда говорил, что я слушаю лучше всех на свете. Дай мне шанс, Том. Дай мне выслушать тебя. Скажи мне, почему ты говоришь так странно, почему пытаешься напугать меня.
Джеми бормотала что-то нелепое. Ужас переполнял все ее сознание. Она произносила слова сдавленным шепотом и даже не осознавала, что говорит.
Ей хотелось услышать от него хоть слово. Мягкое, знакомое слово, которое даст ей понять, что это прежний Том, гот самый, которого она хорошо знала и любила.
Но на другом конце провода стояла тишина.
Потом приглушенный голос повторил:
— У меня нет выбора.
Джеми хотела умолять его, но горло перехватило, и она не издала ни звука.