Рассвет, перевернувший всё
Шрифт:
Ругаясь, на чем свет стоит, тощий с приятелем стали собирать рассыпанные сокровища и складывать обратно в сундук.
Немногих оставшихся в живых испанских моряков связали и бросили на палубе возле грот-мачты. На пощаду они не рассчитывали. Знали, с кем имеют дело. Молились лишь, чтобы их смерть не была мучительной.
Главарь английских морских разбойников Джеймс Брэйв славился дьявольской жестокостью и лютой ненавистью к испанцам, за что получил от них прозвище Адский Пёс. Его быстроходный «Золотой орлан» давно стал как кость в горле у моряков королевского флота. Дерзкие действия
На сей раз их добычей, по воле случая, стали сразу два корабля: галеон королевского флота Испании и французская торговая бригантина. Редкая удача!
Осматривая призы, Джеймс Брэйв довольно потирал руки и мысленно прикидывал, какой куш можно за них получить. Однако французская бригантина была сильно повреждена в недавнем бою с испанцами, и капитан «Золотого орлана» решил её не брать, а лишь снять все, на его взгляд, ценные вещи.
Покидая последним палубу окончательно разграбленной «Луары», Брэйв неожиданно услышал слабый стон. Он удивился, полагая, что здесь не осталось ни одной живой души. Незадолго перед тем по его приказу всех уцелевших во время схватки испанцев безжалостно истребили.
Обернувшись на звук, пират увидел лежащего рядом с телами убитых моряков хорошенького ребенка в красивой, но перепачканной кровью одежде. Тот снова застонал и шевельнулся.
– Живой, – заключил Брэйв.
Не вполне сознавая, зачем это делает, капитан «Золотого орлана» взял его на руки и отправился на свой корабль.
Вскоре богатая добыча с бригантины и галеона благополучно перекочевала в трюмы пиратского парусника. Абордажные крючья освободили от снастей и борта «испанца». Сам галеон отцепили от «Луары». Часть пиратов во главе с помощником капитана перешла на приз, чтобы управлять им. Галеон решили продать какому-нибудь купцу в Портсмуте. По команде капитана «Золотой орлан», а следом за ним захваченный испанский корабль взяли курс к берегам Англии.
* * *
Морис Лагарт очнулся в душной, неприбранной каюте. Голова раскалывалась от боли. На виске вздулась шишка. Сев на койке, мальчик огляделся. Хозяина каюты явно не отличала склонность к порядку. Его носильные вещи неопрятно свешивались из неплотно прикрытого рундука. В углу у большого кормового окна валялось несколько пустых бутылок. Стол был завален грудой бумаг: потрепанных и засаленных морских карт, старинных портуланов, толстых судовых журналов в переплете из тисненой кожи. Здесь же лежали навигационные приборы: астролябия, квадрант и компас. Над койкой висела пара перекрещенных палашей в ножнах. На противоположной переборке – внушительная коллекция холодного и огнестрельного оружия.
Морис услышал доносящиеся с палубы песни, ругань и грубые голоса на совершенно непонятном языке. Всё, что с ним происходит, казалось ему нереальным кошмаром, чудовищным сном. Как он мечтал поскорее проснуться!
Вдруг за дверью каюты раздались тяжелые топающие шаги. Она отворилась с протяжным скрипом, и на пороге возник небритый субъект средних лет, почти седой, со шрамом на щеке, в синем выцветшем камзоле, потертых штанах и черных ботфортах. На поясной перевязи находилась великолепная шпага в искусно отделанных ножнах. В руках он держал тарелку с едой и кружку воды. Это был капитан Брэйв. Хозяин каюты и корабля.
Пройдя в свои «апартаменты», он поставил еду и питье на стол, небрежно отпихнув в сторону астролябию и судовой журнал. Затем повернулся и пристально взглянул на мальчика.
– Как тебя зовут, малыш? – низкий сиплый голос напоминал лай старого простуженного пса.
Ответа не последовало.
Взяв бочонок с вином в качестве табурета, пират подтащил его к койке, где сидел Морис, и устроился напротив, не спуская с юного гостя тяжелого испытующего взора.
– Черт возьми! Невежливо молчать, когда к тебе обращаются старшие! – недовольство граничило с угрозой.
И тут Брейв догадался, в чем дело. Мальчик не понимал по-английски. Капитан «Золотого орлана» повторил вопрос на ломаном испанском языке. Но и это не возымело никакого результата. Тогда, призвав на помощь свои весьма скудные познания во французском, и проклиная в душе вообще все иностранные языки, пират обратился к ребенку по-французски. Лишь после чего тот заговорил.
– Меня зовут Морис. А вы кто?
– Сначала поешь, – Брэйв указал пальцем на принесенную еду. – Вопросы будешь задавать потом.
В этот момент в каюту вошел еще один пират – штурман «Золотого орлана» Клаус Стоунс, невысокий коренастый моряк лет сорока пяти, большой любитель табака и горячительных напитков. Он был другом капитана, и сейчас курил трубку.
– Ну, и что ты решил с ним делать? – хрипло спросил он, кивнув на мальчика, не вынимая трубку изо рта. – Выкуп?
– Вряд ли, – пиратский главарь покачал головой. – Не думаю, что у него остались близкие после мясорубки на бригантине.
Словно в ответ на его слова Морис порывисто встал с койки, и, глядя перед собой, решительно произнес:
– Они убили моего отца! Я отомщу или погибну!
Кулаки его при этом инстинктивно сжались, в глазах блеснул мрачный огонь. Казалось, он повзрослел на целую жизнь.
Пираты удивленно переглянулись.
– Что он такое сказал? – спросил штурман Стоунс, который в отличие от капитана ровным счетом ничего не понимал по-французски.
– Если я верно истолковал его слова, – Джеймс Брэйв почесал покрытый жесткой щетиной подбородок, – то выходит, что отец мальчонки пал от рук испанцев в недавнем бою. Ну, а он, – указательный палец капитана «Золотого орлана» ткнул в парнишку, бледного, серьезного, не по-детски сурового, – он поклялся отомстить за смерть родителя или отчалить к Господу.
– Да, ну? – усомнился Стоунс. – Так и сказал?
– Именно так, чтоб меня разорвало! – подтвердил капитан Брэйв.
– Хм, – штурман глубоко затянулся и прищурился, внимательно глядя на Мориса.
Самообладание десятилетнего мальчишки, несколько часов назад трагически потерявшего отца, впечатлило бывалых пенителей моря. Не каждый пират из команды Брэйва мог похвастаться такой потрясающей выдержкой.
– Клянусь проклятием моей души, похоже, наш юный приятель не шутит, – реплика принадлежала капитану «Золотого орлана».