Рассвет тьмы
Шрифт:
– Достойная цель,- я серьезно закивала, а в следующее мгновение рассмеялась.- Есть, ради чего жить!
– Я тоже так думаю. Не жалко всю жизнь потратить,- саркастически отметил он.
После ужина Лукас проводил меня до дома. Мы шли, держась за руки, а когда подошли к калитке, он склонился, чтобы поцеловать меня. Не знаю, как это объяснить: будто проваливаешься в невесомость, кожа дрожит, и перестаешь дышать. Не сказать, что неприятно, но подобно погружению под воду - надолго воздуха в легких не хватает, и хочется вынырнуть. Наверно, я все же любила его, но какой-то странной, особенной любовью.
Оставив на губах легкое ощущение дрожи и тонкий привкус карамели, он отстранился и прислонился лбом к моему лбу, заглядывая в глаза. Руки мои не выпускал ни на секунду. От Лукаса всегда пахло карамелью - это его природный аромат. Я чувствовала его от кожи
– Машину утром пригонят,- тихо сказал он.- Я позабочусь.
Закивав в ответ, я робко улыбнулась. Тьма, от которой ломило кости, начала сдавливать меня в ледяном кулаке. Я судорожно вздохнула.
– Тебе пора домой, Лукас. Спасибо за прекрасный вечер!
Легко коснувшись губами его щеки, я шагнула назад и легкомысленно помахала рукой. Улыбнувшись в ответ, он попятился к дороге. Когда силуэт Лукаса слился с темнотой улицы, там, где кончался свет фонарей, я повернулась к калитке и вздрогнула. За забором соседнего дома стоял темноволосый, темноглазый парень со слегка перекошенным ртом. Если бы не этот дефект, Майло можно было бы назвать симпатичным.
– Привет, Эшли,- расплываясь в виноватой улыбке, тихо сказал он.
Я нерешительно улыбнулась в ответ.
– Доброй ночи, Майло. Ты напугал меня.
– Прости,- сокрушенно произнес парень и опустил голову, пятясь назад.- Я вышел посмотреть на звезды - сегодня удивительно яркая ночь. И заметил тебя.
– Нет-нет, все в порядке. Я просто не ожидала никого увидеть так поздно,- замявшись, я приоткрыла калитку.- Не буду тебе мешать. Доброй ночи.
– И тебе, Эшли.
Спрятав руки в карманы плаща, я поторопилась к дому. Майло - безобидный парень, но странноватый. Его манера бесшумно подкрадываться и глазеть иногда пугала, а пристальный взгляд вызывал желание исчезнуть. А мне сейчас вполне хватало ощущения паники, преследующего все чаще и все навязчивее. Не помню, когда впервые заметила его появление. Наверно, оно возникло вместе с голосами в голове. Тихие шорохи и перешептывания, в которых невозможно разобрать слов. Оставив Майло наблюдать за звездами, я почти побежала по дорожке к дому, кутаясь в плащ.
Глава 6
Я старалась ни о чем не думать. Забралась в постель и закрыла глаза. В груди назойливо трепетало неприятное предчувствие. Словно я что-то знала, какой-то частью себя, но не могла вспомнить, что именно. Дрожала изнутри, от волнения перехватывало дыхание. Сердце билось пойманной бабочкой, но я не могла вспомнить почему....
Безумно хотелось спать. Напряжение росло и зрело, сводило меня с ума. Пульс долбил в висках, отмеряя секунды, а душа истончалась. От меня словно отщипывали по крупице. Я чувствовала себя чашей, до краев переполненной чувствами. Малейшее движение, неосторожный вдох, и они прольются через край. Я боролась, отчаянно сжимала в руках край одеяла и боялась открыть глаза. Тьма подавляла меня, прижимала к кровати, пряталась под ней, чтобы схватить и утащить в пустоту. Она была повсюду. Воздух в комнате вибрировал и остывал, меня начала бить дрожь. Когда перестала ощущать свое тело, по щеке скатилась горячая слеза. Что я должна вспомнить? Почему я? Под кожей будто рой муравьев ползал, а в груди разгоралось пламя. Мягкий шар света, согревающий изнутри. Я чувствовала, как он растет и становится обжигающим, мучительным, невыносимым. Хотелось выцарапать его из груди ногтями, но руки не слушались, больше не подчинялись мне. В горле застрял крик безысходности, и, казалось, через мгновение я сойду с ума или умру, а никто не заметит, и вдруг шар в груди лопнул.
Желто-белый свет застилал глаза. Пронзительно-яркий и теплый, как лучи весеннего солнца в разгар дня.... Тело наполнялось магией, струящейся из той части в груди, где миг назад созревал шар. Сознание захлестнуло чувство облегчения, пока сила, пульсируя, растекалась по венам. Я вспоминала то, чего не могла помнить и знать - мысли и видения принадлежали не мне. Тлеющие искорки прошедшей жизни, обрывки чувств и эмоций, радость от ярких событий и горечь. Горечь - ее я отчетливо ощущала. Глаза слепило - мелькали размытые образы, чужие лица, среди которых оказалось и мое. Я застенчиво улыбалась, глядя в глаза самой себе, держа себя же за руки. Еще совсем юная. Опустив взор, заметила прелестный золотой перстень с большим лиловым камнем, длинные ногти, покрытые алым лаком, и в груди вновь дрогнуло. Я знала эти руки, видела кольцо, и оно не принадлежало мне. Я видела воспоминания
Не успев облегченно вздохнуть, я ощутила невыносимую скорбь. Лицо Линетт потускнело в лучах света, с ее губ пропала улыбка. Она опустила голову, пряча взгляд, медные волосы рассыпались по плечам. Я невольно посмотрела ей за спину. Там, за границей света, из тьмы соткался мужской силуэт. Размытое лицо, нечеткий образ, но от него кольнуло в сердце. Он стоял, отвернувшись, будто не хотел на нас смотреть. Или не мог. Мне казалось знакомым тепло, исходящее от него, похожее на волнующееся море, хотя черты так и не удалось разглядеть. Вибрирующая магия, заполнившая каждую частичку меня, будто мы - одно целое. Эмоции Линетт теперь принадлежали мне .... Сложно, чертовски тяжело осознать. Видимо, они много значили друг для друга, но что-то разлучило их, зародило семя раздора. Сожаление охватило душу, руки дрогнули. Я старалась не смотреть на таинственный силуэт, будто он причинил мне страдания. А когда Линетт подняла взгляд, по моему телу пронесся разряд пульсирующей энергии. На разум обрушились птичьи крики, я тонула в них, задыхаясь от силы, что текла по венам. Мои пальцы выскользнули из ладоней Линетт, силуэт шагнул к нам, в свет. Я силилась рассмотреть его, но в голове невыносимо звенело от нарастающих звуков. Еще мгновение, и они сломили бы меня, но внезапно все прекратилось.
Я открыла глаза. Часто дыша, лежала на кровати и смотрела на белую дверь своей спальни. Размеренный шум городской жизни, аромат кофе с кухни, а я в теплой постели - это был сон. Изматывающий, безумный сон, после которого тело еще сильнее ломило от усталости. Перекатившись на спину, я увидела за окном Персика. Кожу на груди что-то обожгло, и я громко выдохнула сквозь зубы. Посмотрев вниз, схватилась за кулон. Он пылал, словно раскаленный, чего прежде не случалось. Коснувшись осторожно кончиками пальцев, я ощутила жар, от которого на груди остался легкий ожег. Что же происходит?
Из оков странного сна меня вызволило настойчивое мяуканье Персика. Кот беспокойно вертелся на карнизе и рвался домой. Тыркался головой в приоткрытую форточку, в попытке пролезь, да так усердно, будто за ним мчалась свора собак. Сонно потянувшись, я прислушалась: с улицы доносились тревожные сигналы полицейской сирены. Резко проснувшись, откинула одеяло и спустила ноги на пол. Мишель уже проснулась - на кухне закипал чайник. Моника уже должна была быть на работе.
Быстро натянув белые джинсы и черную майку, обулась в плетеные балетки и поспешила вниз. Оказавшись на кухне, замерла у лестницы, посмотрев на Мишель. Ответив долгим взглядом, она отвернулась к окну и обняла себя за плечи. Пронзительный свист закипевшего чайника нарушал тягостную тишину и, словно накаляющиеся нервы, становился все громче, выше и противнее. Вскользь взглянув на него, я небрежно взмахнула рукой - щелкнул переключатель температурного режима на плите. Чайник мгновенно умолк. Бесшумно ступив на пол, я неторопливо направилась к Мишель. Она чувствовала мое приближение, но лишь слегка повернула голову, чтобы увидеть краем глаза. В груди потяжелело, хотя я еще не знала, что заставило примчаться полицию на нашу тихую улочку. Но уже тянуло выбежать и присоединиться к толпе прохожих, прилипших к забору соседского дома. Это мое проклятье - совать нос во все зловещее и отпугивающее. Мишель отлично знала о нем и наверняка уже мысленно чертыхалась. Ведь ей придется меня сопровождать, чтобы я не наделала глупостей.
– Ты поддержишь меня?- осторожно спросила я, нарушив мрачную тишину. Воздух вокруг сестры затрепетал, мерцая голубыми искорками, невесомо колыхнулись шторы. Окутав Мишель, порыв силы ласковым и послушным зверем обернулся вокруг ног хозяйки. Опустив руку, она вобрала магию в ладонь и вздохнула - едва заметно приподнялись и снова опустились плечи. Я догадывалась, как ей тяжело.... Войти в толпу людей, ошарашенных чьей-то смертью, для нее означало потерять покой на несколько часов, прочувствовать тяжесть постороннего страха и боли. Конечно, она могла бы остаться дома....