Рассвет тьмы
Шрифт:
– Тебе этого не понять,- за окном пробуждалась природа с первыми лучами солнца. Загоралась бриллиантами роса на траве, оживали деревья, стряхивая остатки сна с ветвей. Бен всматривался в светлеющую даль леса, вполуха слушая непротрезвевшего брата. Они с рождения были не разлей вода, хотя и отличались отношением к своей сути. Бен душил любые проявления человечности в себе, даже сейчас, любуясь игрой света восходящего солнца с пестрой листвой. Все, что чуждо роду бэлмортов, где-то внутри отличало его от других охотников. Паршивая овца в породистом стаде. А Том всегда был идеальной бесчувственной сволочью.
– Надо бы тактику сменить, - протянул задумчиво Том, вернув Бена из омута размышлений.
– Наш почерк бросается в глаза. Не пора бы переключиться на оружие людей?!
Бен пренебрежительно хмыкнул.
– Зачем? Наша сущность сильнее пистолетов и ножей. Пшик - и все! Жертва ничего не чувствует...
– Я не о том. Чтобы сбить со следа копов.- Том оглядел кухню: - Мне нравится этот дом. И город нравится, только на новую работу устроился, и она мне тоже нравится!
– Он усмехнулся.
– Оплата невысокая, но торговаться с цыпочками доставляет мне нереальное удовольствие, ни за какие деньги не купишь.
– Подняв с пола газету, Том потряс ею: - Местный поставщик ингредиентов для снадобий скопытился, и теперь я за него. Но рано или поздно нас вычислят. Не так уж много охотников в Мортелле.
Хмыкнув, Бен отошел от окна.
Обходя стойку вокруг, он обратил внимание на три конверта из грязно-желтой бумаги с красными восковыми печатями, заметно выделяющиеся среди остальной корреспонденции. Остановившись, он отпил из чашки и, взяв один из конвертов, повертел в руках.
– Том, что это?
– А сам не видишь?
– Буркнул в ответ брат и, кряхтя, поднялся с дивана. Потирая небритую физиономию, он побрел к холодильнику, а когда открыл, еще с минуту изучал содержимое. Раздраженно причмокнув, достал бутылку пива и вернулся к любимому дивану.
– Сразу три?!
– Бен поднял недоверчивый взгляд на брата. Том привычным щелчком пальцев откупорил бутылку и присосался к горлышку, разом одолев половину содержимого. Удовлетворено вздохнул и только тогда удосужился взглянуть на младшего брата.
– Откуда этот удивленный тон?
– Мы же договаривались, что берем тайм-аут.- Грохнув чашку о стол, Бен процедил сквозь стиснутые зубы: - Какого хрена, Том?!
– Объясни Верховной, что тебя потянуло на покой.
– Вздохнув, Том сделал смачный глоток и опустошил бутылку.
– Заказчик - Верховная Ведьма?
– Угу.
– Сроки?
– Как можно быстрее. Не знаю, - раздраженно отмахнулся брат и вновь поплелся к холодильнику.
– Вскрой конверт, и все узнаешь.
– Я не притронусь к ним, - твердо произнес Бен, сверля немигающим взглядом брата, уже явно наслаждающегося похмельем.
– Пока не приду в норму.
– Вышел из строя, бедолага? Это ты зря - фамильяры не дремлют.
– Плевать я на них хотел! Я устал от бесконечной гонки!
– Это тебе не заурядный маг с просьбой укокошить соседку - цветочную фею или коллегу-травника с редким целительным даром, Бэн!
– В помещении заметно стемнело, будто за окном сгущались дождевые тучи. Волна жара взметнулась от бэлморта к потолку и обрушилась удушливой дымкой, заползающей во все щели и застилающей глаза. Он заполнял кухню своей мощью, льющейся по стенам, полу, потолку, высасывающей энергию из электроприборов и всего живого. Комнатные цветы внезапно ссохлись и поникли, свесив листья. Зеленые глаза Тома сверкнули белым огнем.
– Сама Верховная обратилась к нам! Дала поручение, и вознаграждение обещает быть щедрым.
– Не в деньгах дело, - Бен устало вздохнул. Стянув со стола кружку, отпил из нее остывший кофе, поморщился и поставил обратно, не обращая внимания на прущую из брата ярость.
– Я устал оттирать кровь от одежды, устал отмывать от нее руки. Хочу спокойствия и отдыха хотя бы недельку.
– Надеюсь, кошмары не мучают твою нежную душонку по ночам?
– Саркастически протянул заметно остывший и захмелевший Том и, заржав, принялся за вторую бутылку пива. В комнате вновь стало светло, от удушливой дымки не осталось и следа. Брат смерил его тяжелым взглядом, постукивая пальцами по стойке.
– Мне не снятся сны. Даже если бы и снились, то самым большим кошмаром была бы твоя не проспавшаяся рожа. А если учесть, что я вижу ее практически каждое утро, то можно сделать неутешительный вывод: кошмар наяву живет со мной под одной крышей.
– Тогда в чем дело? Совесть проснулась? Мы, охотники, славимся хладнокровием и равнодушием. Нам чужды человеческие слабости, эмоции. Ни сострадания, ни жалости, ни сожаления, ни раскаяния - ничего! Если вдруг захочется порыдать в подушку или отнести цветы на могилу своей очередной жертве, скажи мне - я облегчу твои страдания.- Набрав медленно воздуха в легкие, он процедил сквозь зубы: - И выжгу сердце дотла.
Не успел Том договорить, как в комнате поднялся ледяной ветер, настолько колючий и порывистый, что он спокойно мог содрать кожу с костей. Лампочки замигали, даже те, что не были включены - вся техника в доме взбесилась. Кухонная подсветка за спиной Бена, каждая лампа по очереди, с треском взорвались россыпью искр, словно огненный дождь. Выпустив из рук чашку с остатками кофе, Бен резко и тяжело оперся руками на стол и медленно подался вперед, прожигая брата искрящимся от силы взглядом.
– Я не обмяк и не вышел из ума, Том, - процедил он в лицо брату. И, глубоко вдохнув, рявкнул: - Я устал!
Его голос бумерангом отразился от стен и окон, прозвенел эхом, и бутылка в руках Тома разлетелась вдребезги. Раздраженно поджав губы, брат утер влажную от пива ладонь о рубашку.
– Твое счастье, что она была почти пустая, - спокойно произнес Том и, громко икнув, погрозил брату пальцем.- У тебя неделя, не больше! А после мы вскрываем конверты.
– Вздохнув, он оглядел помещение и скривился: - И прибери за собой, мелкий.
Глава 1
Линетт как всегда выглядела прекрасно. Разве что кожа казалась бледнее обычного, но даже в гробу она улыбалась. Чуть заметно, одними уголками губ. Сияющие медным шелком волосы стекали рекой по плечам - я всегда восхищалась ее сказочной красотой. И сегодня, стоя над гробом, никак не могла налюбоваться лицом, словно боялась забыть ее черты - не могла решиться и проститься навеки.
Наверно, я простояла, склонившись над телом, слишком долго - ведьмы-служительницы заметно нервничали, перешептываясь около ажурной ширмы. Пусть подождут, мы больше не увидимся. Им не понять, сколько она значила для меня. Склонившись, я провела кончиками пальцев по рукам Линетт, сложенным на груди. Фарфоровая кожа будто подсвечивалась изнутри - магия еще не угасла, но жизнь уже покинула тело. Больше не откроются прекрасные и пугающие зеленые глаза, не вспорхнут длинные бронзовые ресницы, не прольется весенней капелью волшебный голос. Она покинула меня, покинула этот мир, оставив после себя пустоту в груди. Отняла частичку души и унесла с собой. Линетт всегда была бескомпромиссной, ее решения не обсуждались. Но я не ожидала, что она поступит со мной так жестоко. Вздохнув, я накрыла ее руки ладонью.