Рассвет Узумаки

Laaren

Опустив глаза на свой живот, уставился на багровую, будто выжженную по живому мясу спираль. Она закручивалась все туже и туже, и, казалось, ей не будет конца... С трудом оторвался от гипноза бесконечных витков. А это, надо полагать, калитка. И без задвижки, судя по отсутствию лучей барьера. Ну да, тут же все, так сказать, по согласию произошло. Хех, девственник родил демона. Впору житие писать какое-нибудь... Однако еще один шрам. И что-то мне подсказывает, что и этот - не залечить... Скоро на матерого панка буду похож. Не хочу, панков девушки не любят!

–

Нет уж, так не пойдет! Мы вроде бы договорились, что ты живешь самостоятельно? Так что постарайся и подумай. А это... лучше сразу забудь.

Ну да. Еле-еле выпихал и тут же 'на столбе мочало - начинай сначала'? Я так не играю.

Наконец-то чуть отдохнул и с третьей попытки смог-таки подняться на ноги. Шатает... а в остальном - легко отделался для человека, который, собственно, умер...

Тем временем мое бывшее любопытство задумалось.

– Я помню... не твоей памятью... а той части, что... Она была... Скажи, - вдруг прекратило бормотание.
– А твои друзья... Они смогут полюбить меня?

– Кхм!..
– От такой постановки вопроса я аж поперхнулся.
– Пойми, глупый ты биджу...
– А прозвучало-то как, а... Совсем ты, Айдо, без чувства самосохранения...
– Любят не за что-то, а просто так, потому что есть. Но они еще ни с кем дружить не отказывались, если человек... хм... хороший...

Если бы я знал, к чему приведет моя страсть к красивым афоризмам, я бы, наверное, собственноручно отрезал свой длинный язык...

– Человек?
– Сфера разгорелась ярче.
– Да.. Я помню... Она была человеком... И ее все любили... Я возьму память... и личность... Он помнит... и твою о ней тоже! Я выберу и стану человеком! Спасибо! Я решил...ла... Решила!!

На последних словах шар вспыхнул настолько ярко, что обжег глаза даже сквозь зажмуренные веки. Пока я старался проморгаться, свечение раз за разом меняло интенсивность...

Наконец свет перестал жечь мне кожу. Я осторожно открыл глаза, чтобы увидеть, как с земли на месте сферы встает... девчонка.

На вид ей было лет десять-двенадцать, и первое, что бросалось в глаза - ее шикарные, просто роскошные шевелюра насыщенно красного цвета, ниспадающая почти до колен. Она была укутана ими как плащом, потому что другой одежды на ней не было. А вот личико показалось мне смутно знакомым. Где-то я уже ее видел... или не ее... Но уж похожую на нее девушку - точно!

Девчонка распахнула огромные голубые глазищи и уставилась на меня. Медленно, будто вспоминая - как, улыбнулась, расставила руки в стороны и закружилась в облаке собственных волос.

– Как же хорошо! Как же это здорово - жить!

– Кхм... Не могу не согласиться со столь очевидным утверждением, но... не могла бы ты одеться?.. Хотя что я несу, тут на хрен знает сколько километров вокруг ни клочка одежды...

Девчонка остановилась, посмотрела на меня... и вдруг прищурилась. О нет, если она добралась до воспоминаний о Митараши, мне останется только умереть еще раз...

– Одеться? Как скажешь... Папочка!

Она на миг застыл без движения, напряглась... Ее окутало сияние, постепенно уплотняясь и превращаясь в длинную рубашку с поясом, пунктирно прошитое по краям широкой лентой, довольно-таки короткую черную юбку и ботинки с чулками до середины бедра.

– Ну кто так одевается? Ты бы юбку еще покороче нацепила! Чать, не на свидание идешь, мала больно! А сапоги эти так вообще!..

Девочка, еще недавно бывшая моей шизой, затем сгустком неопределенной формы, и, наконец, сферой чистого света, удивленно воззрилась на меня, а я в этот момент понял, что пропал с концами... Я просто не смогу... Уже не смог.

– И вообще, чего это я - 'папочка'?
– Черт, а вот покраснел я зря... Моя собеседница это заметила и как-то неуверенно хихикнула.
– Ты же была частью Кьюби? Ну так тогда это он... А я так, посредник...
– Господи, что я несу? Этот разговор своей абсурдностью бьет 'Чаепитие со Шляпником' по всем статьям...

– Нет.
– Зашагала в мою сторону.
– Во мне от тебя больше всего. Энергия, воспоминания... Я нынешняя... Поэтому папочка - это ты. А Кьюби... Курама - он дедушка, во!
– Улыбаясь, остановилась в шаге и тут же посерьезнела.
– Пожалуйста, не бросай меня. Жить - это здорово... Но одной страшно... и холодно... Пожалуйста...

Я, будто во сне, смотрел, как моя рука самостоятельно протянулась вперед и погладила девчонку по голове. Она замерла, прислушиваясь к ощущениям, а затем вновь заулыбалась.

– И раз ты согласился быть папочкой, то ты должен дать мне имя!

– Хм... Я так понимаю, 'Бесхвостая' не устроит?

– Сам ты бесхвостый! Посмотри внимательно и подумай хорошенько, ты же можешь!
– И вновь закружилась.

– Рассупонилось красно солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку...
– Задумчиво пробормотал я, глядя на эту картину.
– Только солнышко-то опасное... Злое, прямо скажем, солнышко... Злое Солнце... Придумал!
– Во весь голос девчонке.
– Теперь тебя зовут Йоко!

Только что нареченная остановилась и склонила голову набок, прислушиваясь к ощущениям.

– А мне нравится! И на дедушкину..хи-хи... фамилию похоже! Я - Йоко!

– Ну вот и прекрасно, что нравится. А теперь надо немного отдохнуть...
– Я начал валиться набок.

Чакра в печати закончилась уже минут десять как... но не мог же я отключиться в такой ответственный момент, как наречение имени собственной... да, дочери, как бы странно это ни звучало... Можно, конечно, заламывать руки с воплями 'Мне всего пятнадцать! Я не готов!'... Но смысл? Раз убивать людей разрешили - значит взрослый. От чуда не отказываются... Да и не думаю, что этого 'папочка' хватит надолго. Она ведь необычная девчонка. А демоны взрослеют быстро, ей скоро это надоест. Хотя что я знаю о демонах?..