Рассвет
Шрифт:
Что ж, зато чтение мыслей экономит время. Например, мне не надо распинаться о том, как я зол насчет Чарли. Это…
— Да, — кивнул Эдвард. — Я тоже был против.
— Тогда почему? Почему Белла говорит отцу, что идет на поправку? Ему же будет только хуже!
— Она не может видеть его страдания.
— То есть лучше…
— Нет. Не лучше. Но пока я не хочу причинять ей боль. Неважно, что будет потом, главное, как она чувствует себя сейчас. А дальше я разберусь.
И все-таки странно. Белла не стала бы откладывать мучения Чарли на потом,
— Белла думает, что выживет, — сказал Эдвард.
— Не как человек.
— Нет, но она еще надеется увидеть Чарли.
Вот тебе раз. Совсем замечательно.
— Увидеть. Чарли. — Я оторопел. — Увидеть Чарли, когда она вся побелеет, а глаза станут ярко-красными?! Нет, я не вампир и, может, что-то упускаю, но выбрать первой закуской родного отца…
Эдвард вздохнул.
— Белла понимает, что еще около года не сможет с ним встретиться. Она попробует что-нибудь придумать. Например, соврать, что ей нужно лечь в особую больницу… и будет почаще ему звонить.
— Безумие.
— Да.
— Чарли не дурак. Если Белла его не убьет, он заметит разницу.
— На это она и рассчитывает.
Я по-прежнему пялился на Эдварда и ждал объяснений.
— Конечно, она не будет стареть, и это наложит определенные временные ограничения, даже если сперва Чарли ей поверит. — Он вымученно улыбнулся. — Помнишь, как ты пытался рассказать ей о своих превращениях? Как она строила догадки?
Моя свободная рука сжалась в кулак.
— Белла тебе рассказала?
— Да, онахотела объяснить мне свой… замысел. Видишь ли, говорить Чарли правду нельзя — для него это очень опасно. Но он разумный человек, наверняка сам придумает всему логичное объяснение. И, скорее всего, ошибется. — Эдвард фыркнул. — Мы не шибко соответствуем традиционным представлениям о вампирах. Чарли что-нибудь вообразит, а мы ему подыграем. Белла надеется видеть его… время от времени.
— Безумие.
— Да, — вновь согласился Эдвард.
Он слабак, раз потакает Белле, лишь бы сейчас она была довольна. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Тут мне пришло в голову, что Эдвард, по всей видимости, не надеется, что Белла выживет и осуществит свой замысел.
Осталось четыре дня.
— Потом я сам со всем разберусь. — Эдвард опустил голову, чтобы я не увидел его лица в отражении. — Сейчас я не в силах причинять ей боль.
— Четыре дня? — спросил я.
Не поднимая головы, он ответил:
— Приблизительно.
— И что потом?
— В каком смысле?
Я вспомнил, что сказала Белла: плод укутан чем-то прочным и крепким, как кожа вампира. Что же будет? Как он выберется?
— Мы провели небольшое исследование и выяснили, что такие твари обычно прогрызают себе путь зубами, — прошептал Эдвард.
Мне пришлось смолчать, чтобы проглотить желчь.
— Исследование? — наконец выдавил я.
— Вот почему ты давно не видел Эмметта и Джаспера. Тем же занимается сейчас и Карлайл.
Мифы и предания? Если есть мифы, то…
— …такое происходит уже не впервые? — опередил мой вопрос Эдвард. — Может быть. Все неточно, часто мифы оказываются плодом страха и воображения. Хотя… — он помолчал, — …ваши мифы правдивы, верно? Может быть, эти тоже. Они все привязаны к одному месту…
— Как вы узнали…
— В Южной Америке мы повстречали одну женщину. Ее воспитали в традициях предков, она слышала много легенд и древних предостережений о таких тварях.
— Что за предостережения?
— Чудище надо убить сразу, пока оно не окрепло.
Сэм так и думал! Неужели он прав?
— Конечно, в этих легендах то же самое говорится и о нас. Что нас нужно уничтожать, что мы бездушные убийцы.
Ну, почти правда.
Эдвард сдавленно рассмеялся.
— А в легендах говорится о… матерях?
Мучительная гримаса исказила его лицо. Я вздрогнул, увидев эту боль, и понял, что ответа не получу — вряд ли Эдвард сможет говорить.
Мне ответила Розали — с тех пор, как Белла уснула, она сидела так тихо, что я и забыл о ней.
Она презрительно усмехнулась.
— Конечно, в таких случаях уцелевших не было. — «Уцелевших не было» — прямая и бездушная фраза. — Рожать посреди смердящего болота, когда знахарка мажет тебе лицо слюной ленивца, чтобы изгнать злого духа, — не самый лучший способ. Даже обычные роды через раз проходили плохо. У тех матерей не было того, что есть у Беллы: людей, которые ухаживали бы за ними, понимали и удовлетворяли все их нужды. Врача с уникальными познаниями о вампирах. Четкого безопасного плана. Яд исправит любую оплошность. С ребенком все будет хорошо. Те матери тоже выжили бы… Хотя я не уверена, что они вообще существовали. — Розали фыркнула.
Ребенок, ребенок… Как будто ничто другое не имело значения. Жизнь Беллы — пустяк, о котором можно не думать.
Эдвард побелел, как снег, его руки сжались в кулаки. Эгоистичная и равнодушная, Розали по-прежнему сидела в кресле к нему спиной. Он пригнулся.
«Позволь мне», — подумал я.
Эдвард замер и приподнял бровь.
Я тихо взял с пола собачью миску и мощным броском запустил ее в голову Розали — с такой силой, что она оглушительно расплющилась, прежде чем рикошетом отлететь в круглую опору колонны, поддерживающей винтовую лестницу.
Белла вздрогнула, но не проснулась.
— Тупая блондинка, — пробормотал я.
Розали медленно обернулась. Ее глаза горели огнем.
— Ты. Испачкал. Мне. Волосы.
Тут я не выдержал: осторожно встал, стараясь не потревожить Беллу, и захохотал так, что слезы брызнули из глаз. Из-за спинки дивана раздался звенящий смех Элис.
Сперва я не понял, почему Розали не напала на меня, но потом сообразил, что мой смех разбудил Беллу, хотя минуту назад от настоящего грохота она не проснулась.