Растерзанное сердце
Шрифт:
Разочарованный, Чедвик встал у двери и на прощание огляделся. Нет, ничего важного он здесь не увидел.
— Что теперь со всем этим будет? — поинтересовалась Таня.
— Думаю, рано или поздно комнату сдадут кому-то еще, — ответил он. — Но сейчас я попрошу местную полицию приехать и опечатать помещение, пока мы не проведем тщательный обыск. Что вы знаете о Рике Хейсе?
Таня заперла дверь и провела Чедвика обратно в свою комнату, где они снова заняли те же позиции.
— Рик Хейс, антрепренер?
— Именно он.
— Почти ничего не знаю. Пару раз мы с
— И что же?
— Сказала, чтобы он отвязался.
— Как он отреагировал?
— Засмеялся и ответил, что ему нравятся откровенные девушки. Да Хейс вообще из тех мужиков, которые предлагают переспать каждой девушке, которую видят. Он, видно, считает, что у него неплохие шансы. Девять из десяти честно скажут, что они о нем думают. Или сразу дадут ему пощечину. Но всегда остается десятая, которая может сказать «да».
— Он ведь знал Линду?
— Да, они встречались раньше. Однажды мы зашли за кулисы, когда у «Мэд Хэттерс» был концерт в Раундхаусе. И Рик там был. Но он вполне безобидный. Честно говоря, он слишком сильно увлечен собой, чтобы глубоко задумываться о ком-то еще.
— Но если ему отказала девушка, которую он хотел, он мог бы прибегнуть к насилию, как вам кажется?
Таня бросила на него быстрый взгляд.
— Я… я не знаю, — проговорила она. — Никогда об этом не задумывалась. Характер у него, конечно, тот еще. Я видела, как он колошматил одного охранника. Но это же было просто… не знаю, просто демонстрация власти, мне так кажется. Вы ведь не предполагаете, что он мог убить Линду, потому что она не позволила ему ее трахнуть?
Если она хотела шокировать Чедвика этим словом, она своего добилась. Он не привык, чтобы подобные выражения слетали с уст прелестных юных созданий. Но черт его побери, если он доставит ей удовольствие и покажет свое смущение.
— Вы не видели, чтобы он покидал огороженную зону за сценой, пока вы находились там?
— Нет. В основном он занимался группами и администрацией. Координировал их действия, следил, чтобы правильно поставили аппаратуру, чтобы все шло гладко. Возникали какие-то проблемы то со звукоусилителем, то еще с чем-то. И все это он должен был уладить. А еще он выполнял роль ведущего. Представлял группы. У него было по горло всяких дел. Думаю, вряд ли у него были шансы удрать, даже если бы он и захотел.
— Значит, он постоянно был где-то на виду?
— Не всегда. Но почти все время я его краем глаза видела. Он бегал где-то поблизости. То там, то тут. От него вечно кто-нибудь чего-нибудь хотел.
— Где он находился, пока Линда была в лесу?
— Не знаю. Я же сказала, я потом вышла и встала перед сценой. Чтобы получше видеть.
— Он был там?
— Нет. Он представил группу и ушел со сцены.
— Вы его после этого видели?
— Сейчас вспоминаю, что нет. Но мне как-то не верится. Не верится, что он может быть связан с тем, что произошло.
— Возможно, и не связан, — согласился Чедвик, вставая, чтобы уйти. — И все же лучше проверить все варианты. — Он помедлил
— В каком смысле?
— Возможно, произошло что-то необычное?
— Нет.
— Она была расстроена, подавлена, ее что-нибудь беспокоило?
— Нет. Линда как Линда. Все было как обычно. Откладывала деньги, чтобы поехать в Индию. Так воодушевлялась, когда об этом говорила.
Чедвик, какое-то время служивший в Индии во время войны, не понимал, чем там воодушевляться. По его впечатлениям, там была сплошная грязь, жара и антисанитария. Впрочем, это объясняло, почему у Линды на счете лежало целых 123 фунта 13 шиллингов и 5 пенсов.
— Она в последнее время с кем-нибудь ссорилась или спорила?
— Ничего об этом не знаю. Но сомневаюсь.
— Почему?
— Линда не любила закатывать скандалы или спорить. Она была спокойным, легким человеком.
— Кто-нибудь ей угрожал?
— Господи! Ну что вы…
— Ей что-нибудь досаждало?
— Нет. Единственное, что ее расстраивало, — Вик Гривз. Они с ним не были близки. Но как-никак они же были родственники. Мы встречались с ребятами из «Мэд Хэттерс» всего два-три раза. Но видно было, что ему становится хуже. Она считала, что ему надо лечиться. Но когда она говорила об этом Крису, тот всегда отвечал, что психврачи — купленные правительством промыватели мозгов. А психбольница— тюрьма для подлинных мечтателей. Думаю, он в чем-то прав.
— Линда не пыталась что-то сделать для Гривза? Уговорить начать лечиться?
— Однажды попробовала, но он наотрез отказался.
— Вы не пытались переубедить Криса Адамса?
— Это было бесполезно, — заметила Таня. — Слушайте, да никто не хотел способствовать тому, чтобы Вика Гривза упрятали в психушку. Все просто.
— Понимаю, — сказал Чедвик. Он уже провел некоторое время с «Мэд Хэттерс», поэтому его не удивил такой ответ. А скоро ему надо будет снова с ними потолковать. Он открыл дверь и вышел на площадку. — Очень вам благодарен, мисс Хатчисон.
— Не за что.
— Должен признать, вы — в числе самых благоразумных людей среди всех, с кем я беседовал по поводу этой трагедии.
Таня одарила его загадочной улыбкой.
— Не обольщайтесь, — предупредила она. — Внешность бывает обманчива.
Может быть, поводом стали пряности, которых он нанюхался на Портобелло-роуд, — говорят, запахи — главный ключ к памяти, — а может статься, прошлое воскресло из-за того, что после визита к Тане Хатчисон он посмотрел фильм «Битва за Англию» об одном из крупнейших авиационных сражений Второй мировой, но, так или иначе, в три часа ночи Чедвик проснулся в холодном поту в гостиничной кровати. Он не мог бы назвать это сновидением, потому что когда-то это случилось на самом деле, просто он успел так глубоко похоронить воспоминания у себя в подсознании, что, когда они всплыли вновь, как время от времени случалось, он увидел перед собой мешанину настолько ярких образов, что они казались почти нереальными.