Растяпа. Ни ума, ни совести, ни чести
Шрифт:
А характеристика для того пишется и утверждается, чтобы подвести итог пяти лет работы над повышением своего внутреннего содержания – образования, культуры, политпросвещения и т. д. Может, не все аппаратчики это знают, но я-то знал.
И когда Чемякин вызвал к себе и поручил написать характеристику на прокурора, у меня на руках были все козыри. Я мог отказаться, сославшись, что прокурор района это не уровень инструктора. Я мог бы пойти к Деминой – и Людмила Александровна раздула бы скандал до высот бюро: зачем раздаете портфели неподготовленным профанам? Но я просто сказал: «Хорошо»,
Не собирался переписывать – старая была отправной точкой. Прочитал, пометил несколько пунктов и позвонил в прокуратуру.
– Петр Иванович, инструктор райкома партии Агарков, здравствуйте! Удобно говорить? Я готовлю для утверждения на бюро вашу партийно-служебную характеристику. Как бы нам встретиться и обсудить несколько пунктов. Хорошо, спасибо, уже иду.
В кабинете районного прокурора меня ждал чай с конфетами и дольками лимона.
Попили, посплетничали, принялись за дело.
Я достал блокнот и погнал по пунктам.
Мне нужны были не правдивые ответы, а утвердительные.
С Божьей помощью и моей подсказкой мы их нашли.
Вернувшись в райком на рабочее место, пробежался взглядом по записям. По всем пунктам интеллектуального роста в моей версии Петр Иванович весьма преуспел. Муза водила пером – характеристика сложилась одой.
Отнес рукописный вариант к Чемякину:
– Готово. Но к Чудакову не пойду.
Дмитрий Андреевич из-за стола подскочил, руку пожал, не читая, сказал:
– Все нормально. С общим отделом договорюсь.
На бюро – Чемякин после рассказал – все были ужасно довольны характеристикой на прокурора: поздравляли Кураева, а Саталкин аж в ладоши хлопнул.
На аппаратном Пашков сказал:
– Поздравляю, Дмитрий Андреевич, первый блин не комом.
И обвел аппарат строгим взглядом:
– А вы учитесь все, как надо писать партийно-служебные характеристики.
Даже в пятницу в гараже Дима не внес ясность в вопрос – поправ справедливость, незаслуженно принимал поздравления от коллег. Бог ему судья!
Меня поблагодарил Кураев – и руку жал, и говорил: звони, если что, называя меня своим другом. Таких бы друзей…. Нет, не в музей, а побольше. Тогда можно было бы начать прибирать район к рукам. Устойчивая мечта идиота!
Меня так и подмывало Чемякина спросить – он-то думает меня благодарить или хочет нахаляву чужими пользоваться талантами? Но промолчал. А Дима вдохновился и на большое.
По моему мнению, Демина была хоть небольшого ума, но добросовестна в делах и исполнительна. Приступив едва к обязанностям третьего секретаря, она сразу взяла под личный контроль организацию проведения единого политдня в районе. Оно понятно – в обкоме строго спрашивают, да и понаезживают амбициозные товарищи нередко в наши палестины.
Помните, рассказывал, как был у нас с лекцией секретарь обкома партии Сонов?
Так вот. Чтобы политдень для всего района прошел нормально, надо переделать кучу дел:
– получить из дома политпросвещения материал лекции;
– внимательного его вычитать;
Отвлекусь с примером по вопросу. Давно это было – в дни Сталинградской битвы. Редактор газеты «Слово колхозника» (нынешнее «Ленинское знамя») Рощин проездил где-то, номер к выпуску не подписал и вернулся к уже упакованному тиражу. Достал газетку, сел читать и обнаружил опечатку, пропущенную корректором. В названии города, где развернулось ожесточенное сражение за контроль над Волгой, была пропущена буква «р». Получилось – «Сталингад». Ни на мгновение не усомнившись в своих действиях, Рощин сжег весь тираж, а с рассветом отправился в военкомат и был отправлен в действующую армию. Эту историю он рассказал лично сам за рюмкой водки, когда мы делегацией из редакции (Семисынов, Акулич и я) пришли поздравить его с Днем Победы. Сейчас, конечно, Колыма с расстрелом за опечатку не грозят, но хохоту на весь район не оберешься.
– в машотделе раскатать каждый листок соответственно с количеством лекторов;
– разложить листочки в лекции согласно нумерации страниц;
– оповестить лекторов;
– раздать лекции лекторам (уважаемым лично занести);
– оповестить парторгов, в чьи коллективы едут уважаемые, чтобы явочка слушателей была на высоте
– ну и так далее.
Конечно, все это дело рук разных исполнителей, но результаты Демина контролировала лично. Теперь этой канителью она решила «наградить» Чемякина. Ее решение Дмитрия Андреевича сильно расстроило. Третий секретарь говорила так, будто все это касается только его. Он даже попытался возразить:
– С чего вдруг я должен все делать именно так? Нельзя разве по-другому?
Людмила Александровна ухмыльнулась:
– Если вы придумаете, как это сделать лучше – пожалуйста. Но спрос за конечный результат с вас.
– А почему я не могу поручить это кому-нибудь из инструкторов? Они – безответственные люди?
Демина бросила на Чемякина злобный взгляд:
– Потому что я сказала!
Потом смягчилась:
– Поверьте, Дмитрий Андреевич, вопрос настолько серьезный, что малейшее упущение грозит серьезными последствиями.
В душу Чемякина закралось сомнение:
– А может, это уровень ответственности секретаря идеологии?
Демина широко улыбнулась и стала похожа на добрую тетушку.
– Вот и входите в курс дел, вас же с прицелом сюда взяли.
Возразить было нечего.
Вернувшись к себе, Чемякин вызвал меня – дословно рассказал свою беседу с Деминой. Добавил:
– Если ничего не придумаем, придется делать, как она сказала.
А что можно придумать? – все отработано до мелочей. И смысл возни понятен – Демина спихивает свои заботы на Чемякина, тот на меня. Мне на кого?
Задумался. Попробовать организовать дело по-другому? Прикинул – на кого можно спихнуть? Припомнил, как свалил удачно со своих плеч вопрос соцсоревнования между сельскохозяйственными коллективами на могучие плечищи райкома профсоюза работников сельского хозяйства в лице Лычагина А. В.
Кстати, я тоже лектор единого политдня, но не беру распечатки Дома Политпросвещения – у меня лекция одна, посвященная контрпропаганде. И зарегистрирована она в обществе «Знание». Соображалка тут же подсказала: общество «Знание» – вот решение проблемы. Но почему-то его курирует райком профсоюза работников сельского хозяйства. Версий три: