Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Поэт Николай Тихонов, автор знаменитого «Гвозди бы делать из этих людей: / Крепче бы не было в мире гвоздей», писал о Гамзате Цадасе: «Это был самый острый ум современной Аварии, поэт, убивавший словом врагов нового, мудрец, искушённый во всех тонкостях народного быта, беспощадный ко всему ложному, смелый борец с невежеством, глупостью, корыстью... Он писал самые дерзкие стихи, сатиры, в которых он давал полную волю своему острому языку и бичующему стиху... Гамзат Цадаса возвышался над всеми поэтами Дагестана, как самая высокая вершина».

Времена были трудные, но свет доброго слова, сладость красивой песни по-прежнему освещали непростую жизнь горцев.

Литературовед Наталья Капиева приводит наблюдение лингвиста Льва Жиркова о литературной жизни, увиденной им в 1923 году: «Песни появляются, можно сказать, почти еженедельно.

Песни не анонимные, относящиеся не к коллективному творчеству, но имеющие определённого автора, всем известного, откликающегося зачастую на злобу дня... Песню эту можно не только петь, можно её и читать. Её на самом деле читают, обсуждают, критикуют, а если признают за великое произведение искусства, то и комментируют. Словом, мы наблюдаем полную и развитую аналогию с тем, что мы видим в нашей европейской литературной жизни. В эту деятельную литературную жизнь Цадаса внёс новую ноту. Придал, как он говорил, “древнему аварскому пандуру третью струну”. До него в аварской поэзии преобладала любовная лирика. “Третьей струной” стало реалистическое изображение повседневной жизни, обличительный пафос стихов».

Гамзат Цадаса писал для народа и не делал разницы между центральными газетами или простой стенгазетой в школе. Где публиковали — туда и отдавал свои стихи. Главным для него было, чтобы они дошли до людей.

В те времена горцы писали на аджаме — аварском языке на основе арабского алфавита. Учёные люди, как Гамзат Цадаса, могли писать и на классическом арабском. Так Цадаса писал стихи о любви, чтобы их не могли прочесть другие. Но это, как вспоминал Расул Гамзатов, бывало не часто. Цадаса и сам полагал, что «стихи не должны быть такими, чтобы их нельзя было прочитать матери, дочери, сестре». Хотя были в горах поэты, как Махмуд из Кахаб Росо, которых это не останавливало. Слишком сильны были их чувства и безрассудна страсть.

Гамзат был другом Махмуда и ценил его высокий талант. А это — явление редкое, о котором Цадаса высказался так:

На рынках закон существует издревле: Чем больше товара — тем стоит дешевле. Товар и талант меж собою не схожи, Таланта чем больше, тем стоит дороже [5] .

Но для себя Цадаса избрал иной путь:

Не лежит моя душа к песнопениям любовным, Я хочу служить стране словом грозным, полнокровным. И, заглядывая вдаль, я всегда мечтал, чтоб слово Камнем истины легло на обычаи былого [6] .

5

Перевод Я. Козловского.

6

Перевод С. Липкина.

«Высшего эффекта Цадаса достигал пародированием не только явлений действительности, — писал историк Амри Шихсаидов, — но и устоявшихся и устаревших жанровых и стилевых канонов национальной художественной практики, юмористической их стилизацией. Новаторски уловил Цадаса момент кризиса определённой модели национального художественного мышления, скажем, типа так называемых песен о набегах или песен о любовных похождениях».

«ЕСЛИ Б МОЯ МАМА ПЕСЕН МНЕ НЕ ПЕЛА...»

Женой Гамзата была Хандулай. Горянка была красивой, умной и терпеливой. Она почитала своего мужа, родила ему четверых детей, и вся её жизнь была посвящена семье.

Она была, как писал Расул Гамзатов, «хорошей соседкой для соседей, надёжной и отзывчивой родственницей для родных, понимала радость и умела оплакивать уходящих».

Жена известного поэта была неграмотной, но к творчеству своего супруга относилась с трепетным уважением.

Переводчик Яков Козловский, не однажды бывавший в Цада, писал

о жене поэта: «Женщина необыкновенной доброты, трудолюбия, выдержки и такта, Хандулай хорошо понимала своего мужа и была достойна его... Гамзат с любовью писал о ней, что если бы не она, то вряд ли бы он достиг того, что сделал... Когда на заре он садился за работу и до слуха домочадцев доносилось его бормотание, похожее на молитву, Хандулай снимала башмаки, чтоб не нарушать тишины в доме...» Гамзатов добавлял: «Она иногда осмеливалась заглянуть к нему и узнать, не нужно ли чего, не кончаются ли чернила в чернильнице. Мать очень зорко следила за чернильницей отца и не давала ей пересыхать».

Как все горянки, Хандулай любила слушать песни. А своим детям пела колыбельные. В них, в этих лучших песнях матерей, Расул Гамзатов чувствовал истоки своего творчества.

Там, где вознёсся небу сопредельный Кавказ, достойный славы и любви, Не из твоей ли песни колыбельной Берут начало все стихи мои? [7]

Гамзатов посвятил своей матери, как и всем матерям мира, немало пронзительных строк. Он утверждал, что чувство к матери — великое, оно не поддаётся изучению, это предмет раздумий, переживаний и любви. Недоумевая, отчего в поэзии так мало стихотворений о матерях, он приводил в пример Николая Некрасова:

7

Перевод Я. Козловского.

Великое чувство, его до конца Мы живо в душе сохраняем. Мы любим сестру и жену, и отца, Но в муках мы мать вспоминаем.

«До Некрасова в русской поэзии, за редким исключением, трудно найти произведение о матери, — писал Расул Гамзатов. — В моей аварской классической поэзии я тоже не нашёл ни строчки о ней. Наверное, и у других народов дело обстоит примерно так же. Причина этому всему одна и та же. Её я старался изложить в стихах, обращённых к своим аварским предшественникам:

Читая вас, я удивляюсь снова, Как вы могли, глашатаи сердец, О матерях не написать ни слова, Махмуд, Эльдарилав и мой отец?.. А что же ты под небом Дагестана Мать не воспел? — спросил я у отца. — Не помнил я, осиротевший рано, Её заботы, песен и лица...

Ни Пушкин, ни Лермонтов не чувствовали материнской заботы: матери подарили им только жизнь. Не о матери, о няне написал Пушкин своё знаменитое стихотворение... Но несмотря на это в русской и советской поэзии есть прекрасные стихи, посвящённые матери. Некрасов, Блок, Есенин, Твардовский и многие другие создали замечательные поэтические образы».

Вечное с мгновенным разве бы сумело Так нахлынуть, слиться, так бурлить во мне, — Если б моя мама песен мне не пела, Колыбель качая, как лодку на волне [8] .

Позже Гамзатов призывал издать сборник колыбельных песен всего мира. Он был уверен, что это будет великая книга, несущая людям любовь и мир.

С рождением Расула детей в семье стало четверо. Старшей была сестра Патимат. Потом — сыновья Магомед и Ахильчи. Через три года после Расула родился Гаджи.

8

Перевод Ю. Мориц.

Поделиться:
Популярные книги

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Идущий в тени 4

Амврелий Марк
4. Идущий в тени
Фантастика:
боевая фантастика
6.58
рейтинг книги
Идущий в тени 4

Real-Rpg. Еретик

Жгулёв Пётр Николаевич
2. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
8.19
рейтинг книги
Real-Rpg. Еретик

Газлайтер. Том 8

Володин Григорий
8. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 8

(Противо)показаны друг другу

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.25
рейтинг книги
(Противо)показаны друг другу

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Последний Паладин. Том 7

Саваровский Роман
7. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 7

Мымра!

Фад Диана
1. Мымрики
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Мымра!

Волк 5: Лихие 90-е

Киров Никита
5. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 5: Лихие 90-е

Новый Рал

Северный Лис
1. Рал!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.70
рейтинг книги
Новый Рал

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Системный Нуб

Тактарин Ринат
1. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб

Приручитель женщин-монстров. Том 5

Дорничев Дмитрий
5. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 5

Неверный. Свободный роман

Лакс Айрин
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Неверный. Свободный роман