Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Ну чего ты голосишь? – Ратибор присел на корточки перед враз оробевшим Савросием, в полной мере оценившим внушительнейшие размеры почтившего его своим вниманием витязя. – Поведай-ка мне лучше, откель вы узнали, пузатики чванливые, что мы к вам едем, а? Советую начинать отвечать, да как можно скорее, пока я тебе чего-нибудь ломать не принялся, – Ратибор с силой схватил за кисть левой руки затрясшегося как осенний лист на ветру купца, взяв в свою могучую длань один из его пальцев. – Это очень больно, учти…
– Письмишко с голубком прилетело из Мирграда старосте деревни! Мне предназначалось! В нём и сообщалось,
– Обыщите трюмы посудин! После доложить, что везут! Ну и разгружайте ладьи! Дальше они идут пустыми! – бросил тем временем Ратибор своим только что высыпавшим из харчевни воинам, после чего по новой обратил тяжёлый взор на пухлого торговца:
– Ясно. А как, говоришь, звать того «доброго» крысёныша, что письмецо тебе отправил? Подписался как или, поди, без имени оно? – Ратибор отпустил ладонь явно готового и так охотно выложить всё, что знает, Савросия. Похоже, тот решил, что здоровье дороже и две ладьи да полезная этому страшному рыжему исполину информация не стоят его переломанных в хлам пальцев.
– А как же, подписался, конечно! Но это надо у старосты, у Волония интересоваться! В сопроводительной записке имя было точно указано, Велес не даст соврать! Я сам-то пояснения, от кого весточка, не видел, ибо если честно, мне всё равно; думал лишь о том, как смыться побыстрее, но Волоний сказал, что фигура в Мирграде – видная!.. – купец опять жалостливо шмыгнул красным носом, перебив у Ратибора какое-либо ещё желание с ним далее беседовать.
– Что вёз-то, пузо? – поднявшись, поинтересовался могучий витязь напоследок у Савросия.
– Да знамо что, – досадливо крякнул тот. – Шелка, специи разные да сафьян… Ну и так, по мелочи ещё всякого добра…
Между тем к «Дубраве» начало стягиваться любопытствующее местное население; вскоре торопливо вернулся и Ефласий с Хотомиром, местным целителем, быстро прошмыгнувшим внутрь трактира к тяжело раненным бойцам.
– Что здесь происходит? – наконец, показался и староста селения Волоний, приземистый седой старик лет семидесяти, не меньше. – Мы под защитой Мирграда, – проскрипел он ещё издалека, торопливо идя к Ратибору, так как благодаря своему житейскому опыту, безошибочно определил в нём главного. – Под защитой Мирграда мы!..
– Я слышал тебя с первого раза, старче, – буркнул ему досадливо Ратибор. – Ты письмишко из столицы этому Савросию передал?
– Я! А что, собственно…
– Читал его сам-то?
– Письмо? Да ты что, досточтимый, побойся Сварога! Не мне же предназначалось!..
– Хорошо. От кого прилетело?
– От очень большого человека из Мирграда, от о-о-очень!.. – протянул староста чуть ли не нараспев. – Причём как в переносном, так и в буквальном смысле…
– Имя!
– Ратибор… – поманив к себе костлявым пальцем рыжебородого воина и заставив того наклониться, проскрипел ему на ухо Волоний.
– Я знаю, как меня зовут, старче! – нетерпеливо поморщился молодой гигант. – Имечко огласи, которым была подписана прилагающаяся к весточке записка! Где она, кстати?
– Так я же и говорю: Ратибор! – растерянно пробормотал старейшина. – Им и была подписана!.. Богатырём нашим знаменитым… Я не понял, а тебя что, также величают? – Волоний непонимающе хлопал глазами. – Или это ты есть?! – в конце концов озарило его. – А записку сопроводительную я сжёг… Так было велено в ней! Под страхом смертной казни через колесование сразу после прочтения спалить!.. Письмишко же отдал купцу, не медля ни минуты…
– Вот дерьмо!.. – рявкнул поражённый Ратибор, переглянувшись с не менее удивлённым Мирославом. – Да эта крыса издевается надо мной! Обнаглел уже до такой степени, что именем моим подписывается! Пёс блохастый, да чтобы ты до нужника никогда добегать не успевал!..
– Это вы мне? – обиженно прошамкал Волоний, приняв последнее предложение на свой счёт. – Я сказал всё как есть, без утайки!.. А до нужника я давно уже не сигаю, у меня горшочек всегда недалече имеется… И что бы я без него делал! На нём так хорошо думается…
– Так, уважаемый, давай без подробностей! Не тебе я, не дуйся!.. – Ратибор оставил старосту и снова подошёл к Савросию, явно уставшему стоять на коленях и севшему просто задницей на землю, заблаговременно подложив под неё, родимую, кафтан одного из слуг. – Письмо твоё, полагаю, ты тоже спалил сразу же после прочтения?
– А как же, – не без скрытого злорадства прошипел купец. – Как велел мой благодетель, так и сделал! Вы жизнь нам сохраните?.. – уже умоляюще прошептал он.
– Посмотрим… – Ратибор обернулся к подлетевшему Зареславу, проверенному бойцу, в руках которого был небольшой ларчик из красного дерева, искусно украшенный серебряными узорами.
– Тысяцкий, везут эти толстопузые, как они и сказали, сафьян, шелка да специи! Трюмы – битком! И вот ещё, в самой богато обставленной каюте нашли! – с этими словами верный воин протянул любопытную находку Ратибору.
– Разгружайте, попрём всё это добро до Мирграда! Телеги и тяжеловозов у местных прикупите!.. Эх, везёт мне в последнее время на сундуки ценные… – Зареслав умчался выполнять приказ, а рыжебородый витязь тем временем, прикинув на руке вес шкатулки, с хитринкой уставился на враз потемневшее лицо Савросия. – Отмычку мне сам отдашь или сначала ухо тебе оторвать? – после чего, взяв у тяжело вздохнувшего торговца с явной неохотой снятую с шеи золотую цепочку с висящим на ней позолоченным ключиком, Ратибор отошёл в сторону и, немного повозившись, отворил крышку явно ценной добычи. Всеми цветами радуги сверкнули рубины, сапфиры и изумруды; ларец оказался доверху набит драгоценными каменьями. Быстро его захлопнув, молодой богатырь скупо улыбнулся; улов явно был знатным.
В этот момент из «Дубравы» вышел местный знахарь Хотомир. Выяснилось, что один боец скончался от тяжёлых ранений, у оставшихся двух шансы выжить вполне себе неплохие, при условии, что они останутся здесь, на попечении у лекаря; перемещать их никуда было нельзя. Ратибор щедро насыпал целителю злата, наказав сделать всё возможное и невозможное для их скорейшего выздоровления, затем, с сундучком под мышкой, пошёл пошептаться с Мирославом о делах насущных, пока его воины загружали приобретённые у местных жителей телеги добром купеческим.