Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Чресла Карачуна, да чтобы ты под землю сгинула, гадина такая! Ты ещё крупно пожалеешь, что решила встать у меня на пути! – Мельванес, не без труда отбив в небеса летевший ему точно в голову пылающий снаряд, вдруг поднял левую длань, что-то быстро прошептав на непонятном, забытом языке. Витязей Мирграда обдало сильным, но тут же стихнувшим порывом ветра. Мрачный чародей, быстро сжав в кулак руку, как будто что-то поймав на лету, резко развернулся и пошёл прочь, в сторону поджидающих в лесочке варградских воинов, на ходу злобно бросив растерянному, хотевшему что-то сказать Кулбаху: – Уходим! Немедля! Я не готов к встрече оказался! Эта жаба пузень отъела до отвала всем, чем только можно, я же
– «Нет» – мой ответ на твоё предложение, – язвительно усмехнувшись, бросил тем временем Святослав огорошенно стоящему перед ним Кулбаху. Чары тёмного волхва более над князем Мирграда не властвовали. – Полагаю, на этом наши переговоры закончены? – широко улыбнулся он под конец.
– Да будь ты проклят! – прорычал в ответ Кулбах, резко разворачиваясь и направляясь вслед за Мельванесом. – До встречи на поле боя! – бросил правитель Волчьего города напоследок сквозь зубы.
– Я так и мозговал, что от всей этой магии-шмагии толку чуть! Только грубая физическая силушка решает всегда без отказа… – между тем Бурзоган, презрительно сплюнув, швырнул на землю свои меч с кинжалом и, звонко хрустя костяшками пальцев, вышел вперёд. – А теперь я хочу видеть того, кто убил Ждана, моего брата! – громогласно проревел он. – Ну?! Кто его к Перуну в чертог отправил?! Выходи на поединок честный, коли поджилки не трясутся! – младший сын Кулбаха был широкоплечим детиной и явно привык решать многие свои проблемы по старинке, то есть кулаками.
– Бурзоган, нет!..
– Всё в порядке, отец! – самонадеянно гаркнул тот в ответ. – Ты же знаешь, что равных мне мало! Только Лудогору уступаю, и то самую капельку! Останься и полюбуйся лучше, как я из одного мишутки неразумного всё дерьмо сейчас выбью!
– Это я убил твоего братца… – Яромир сделал шаг вперёд.
– А я был первым, кто справил нужду на его могилу! – басовито пророкотал Ратибор, не желавший оставаться в стороне от намечающейся веселухи. – Не припомню вот только, присыпали землицей этого одноухого негодяя или ещё нет, когда мне вдруг резко прикипело…
– Ты, здоровяк, никак бессмертным себя возомнил, раз смеешь мне в лицо такие вещи говорить про мою родню?! – Бурзоган, закатывая рукава, направился было к Яромиру, но после слов Ратибора резко развернулся навстречу нахальному великану. – Так я сейчас проверю на прочность твою глупую головёнку! Если треснет, как арбуз перезрелый, ты уж не серчай!
– Ты волк или собака, я никак не пойму? – Ратибор за словом в карман никогда не лез. – Всё лаешь да лаешь! Кусаться-то когда начнёшь?
– Ах ты скотина! – взбесившийся Бурзоган, мигом подлетев к рыжеволосому громиле, бывшему повыше, пошире в плечах да помощнее отпрыска Кулбаха, с ходу нанёс сильный хук в левую скулу Ратибора. Тот даже не пошатнулся; лишь голова его слегка повернулась вправо, впрочем, тут же вернувшись в положение, в котором была до этого.
– Всё, что ль? Ну тогда, кажись, мой черёд! – правый кулак молодого богатыря впечатался Бурзогану точно в бороду, легко подкинув того в воздух. Раздался звонкий хруст шейных позвонков. Пролетев по красивой дуге метра три, младший сын Кулбаха бездвижной тушкой глухо шлёпнулся на землю. Тело его замерло в неестественном положении. Могучий удар Ратибора сломал шею наглому отпрыску варградского владыки.
– М-де, что и требовалось доказать… Волку никогда не одолеть медведя!.. Против матушки-природы не попрёшь… – прошелестела задумчиво Благана.
– Не-е-ет! – раздался протяжный вопль. Это Кулбах, подлетев к телу сына и бегло его осмотрев, в ярости вскочил и, брызжа во все стороны слюной, гневно процедил в сторону рыжего гиганта: – Ты покойник, бык твердолобый! Живой мертвец! Я назначу за твою башку такую награду, что даже детки с женой захотят во сне перерезать тебе глотку! – затем, обернувшись к растерянно замершим на месте Лучезару и шести его воинам, повелитель Варградского княжества, срываясь на сиплый хрип, глухо прорычал: – Чего встали, недоумки?! Взяли Бурзогана и понесли до наших! – с этими словами Кулбах, не произнеся больше ни слова, развернулся и торопливо зашагал прочь. Лицо его было темнее тучи. За ним спешно посеменили серые витязи с телом его сына. Лишь один из них чуть задержался. Им оказался Лучезар. Встретившись взглядом с Ратибором, он слегка, еле заметно улыбнулся уголками губ и потопал вслед за старшим братом.
– Похоже, немного расстроил ты, Ратик, правителя Варграда, – хмыкнул товарищу стоящий рядом Мирослав, убравший руку с одного из своих клинков только после того, как недруги отошли на приличное расстояние.
– Да, буквально чуть-чуть, совсем малость, – улыбнулся подошедший Святослав. Впрочем, тут же помрачнев, он обеспокоенно взглянул на Ратибора: – А угрозу Кулбаха воспринимай как можно более серьёзно, друже! Он ведь и правда может назначить за твою рыжую бороду такой куш, что вся окрестная нечисть на много вёрст в округе только и будет мечтать о том, чтобы отпилить тебе голову!
– Разберёмся… – буркнул Ратибор, после чего бросил одобрительный взор на внимательно разглядывающую его самого да князя с приятелями Благану. – А ты, старая, молодец! Не подвела! Не зря мы тебя из твоих болот выцепили! – могучий исполин вопросительно покосился на явно находящуюся не в своей тарелке ворожею: – А ты знакома, что ль, с этим колдунишкой? По-моему, он тебе не противник; ты здорово его уделала!
– Знакома… А насчёт увиденного, медвежонок, не обольщайся особо! Я была готова к нашему противостоянию, а он – нет. И то, вряд ли я смогла бы так его сейчас отчихвостить, кабы не когти с клыками снежных великанов, что вы мне так вовремя подогнали. Зелья, на их основе приготовленные, невероятной магической мощью наделяют того чародея, кто сделает хоть глоток этого отвара волшебного…
– Кхы, – крякнул стоящий рядом Мирослав, – а помнится, лялякала при первом знакомстве, что не ведьма…
– Я тебя не обманула, воин, – недовольно проскрипела Благана. – Ибо в первую очередь я – целительница! Во вторую – ворожея! А ведьма, это тёмная сущность, которой я никогда не являлась и с коими борюсь всю свою жизнь сознательную! Ты меня сейчас оскорбляешь и даже сам не понимаешь как, отрок неразумный! Отличать надо ведьму от ведуньи, чай, не из люльки только что выполз!..
– Извини, уважаемая, – Мирослав смущённо кашлянул, – не хотел тебя обидеть…
– Что тебя так беспокоит? – между тем Ратибор, нахмурившись, смотрел на явно чем-то сильно встревоженную чародейку.
– Не что, а кто! Мельванес перед самым уходом забрал у кого-то из вас что-то очень личное и ценное! – Благана нервно поморщилась. – Но вот у кого именно, я так и не поняла! Но боюсь, мы узнаем об этом в самое ближайшее время…
– Всё, уходим! – воскликнул тем часом Святослав. – Пока варги ещё какую глупость не сотворили!
Спорить никто не стал, и друзья вместе с Благаной быстро потянулись к своим. А в это же время в нескольких сотнях метров западнее тёмный маг разжал ладонь и осторожно убрал зажатый в кулаке длинный светлый волос в специально приготовленный для таких целей бархатный мешочек. Карие глаза его удовлетворённо сверкнули, а губы расплылись в хищной улыбке, не сулившей ничего хорошего кому-то из возвращавшихся домой мирградцев.