Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Нужно!.. Но вообще, время на болтовню теряем, друже!
– Угу, погнали уже…
Дело происходило недалеко от деревни Дубкино, куда споро и выдвинулись из Мирграда Ратибор с Мирославом во главе отряда воинов, состоящего, не считая приятелей, из двадцати семи бойцов. Прибыв на место, ватага рыжебородого богатыря затаилась в одной из окружавших селение дубовых рощиц, благодаря чему и получила своё говорящее название местная деревушка, главным достоинством которой являлось то, что с восточной стороны примыкала она практически вплотную к реке Сигливе, пересекавшей наискось практически всё Мирградское княжество. Дубкино процветало, численность населения медленно, но уверенно росла, насчитывая уже за восемь сотен голов. Расположение у деревни было на редкость удачное, ибо каждая проходящая мимо ладья останавливалась в ней для пополнения запасов еды и воды, а
Вечерело, и друзья поспешили начать действовать согласно плану: Ратибор с пятнадцатью воинами направился к местной корчме, Мирослав же с десятком своих бойцов – к двум ладьям. Когда, привычно пригибаясь, чтобы не удариться головой о дверной косяк, могучий русич вразвалочку зашёл в харчевню, то только звериный инстинкт вкупе с молниеносной, всю жизнь оттачиваемой реакцией спас рыжебородого богатыря; узкий метательный нож, тут же стремительно полетевший ему в грудь из глубины зала «Дубравы», был не без труда, но всё же отбит обухом одного из братиков, коим успел отвести от себя опаснейший бросок молодой гигант.
– Ого! Да я смотрю, разговор будет коротким! – хмыкнул довольно Ратибор, доставая из-за пояса и второй одноручный топорик. – Это хорошо! Чего попусту воздух сотрясать, когда зарубиться можно добро! – рыжеволосый витязь сделал несколько шагов вперёд и остановился. Позади могучего великана, с оружием наготове, в трактир завалились его пятнадцать ратников. Напротив них, не спеша вставая со своих мест и также берясь за топоры да мечи, выросло около тридцати варягов: крепких, закалённых, умелых воинов, явно побывавших не в одной передряге. Две противоборствующие стороны исподлобья таращились друг на друга, готовые в любой миг броситься в бой. Сеча предстояла жаркая, это понимали все в кабаке. Немногочисленные местные жители, находившиеся в заведении, от греха подальше торопливо поспешили вон из «Дубравы».
– Хоть бы вышли, что ль, на улицу… – тоскливо пискнул трактирщик Ефласий, после чего быстро спрятался за барную стойку.
– Ждали, что ль, нас? – проворчал тем временем Ратибор в толпу стоящих перед ними данов.
– А то! – чуть подавшись вперёд, крякнул в ответ маячивший по центру здоровый норманн с длинной плетёной, светло-коричневого цвета косой на голове, по всей видимости, бывший главным у своих соплеменников. – Купцу нашему срочную весточку передали, что прилетела в Дубкино буквально недавно, чтобы гостей ждал непрошеных! Только, – викинг насмешливо-озадаченно обвёл взглядом вдвое уступающую его шайке по численности ватагу русичей, – спешить, полагаю, никуда не придётся, ибо сейчас мы вас на мясо пустим! Меня зовут…
– Да плевать я хотел, как тебя там зовут!.. Идите сюда, собаки! – с этими словами Ратибор ловко, практически без замаха метнул один из своих одноручных колунов в главаря северян. Топорик с лёгким чавканьем вонзился по обух точно в сердце застывшему с удивлённым выражением на лице варягу, но ещё до того, как его уже бездыханное тело осело на пол, рыжий исполин, стремительно подлетев к мёртвому недругу, выдернул у него из груди чекан да молча врубился в свору опешивших, явно не ожидавших такой дерзости викингов. За своим предводителем, яростно взревев, бросились в сечу и стоявшие позади него русы. Закипела кровавая битва. Дикие вопли, свист ударов и звон стали да, наконец, раздавшиеся первые стоны раненых и предсмертные хрипы умирающих заполонили собой помещение. Обе стороны понимали, что пощады не будет и лишь победитель покинет «Дубраву» на своих двоих, потому, стиснув зубы, рубились все до последнего. Ратибор же находился, как обычно, в пылу сражения, явно склоняя чашу весов в пользу русичей. Да, их было вдвое меньше, чем противника, но рыжебородый богатырь стоил не одного десятка воинов, и это в полной мере ощутили на собственных шкурах слишком поздно осознавшие сей бесспорный факт северные наёмники.
Явно наслаждаясь битвой, с довольным оскалом могучий рус мастерски укладывал одного за другим оказавшихся у него на пути данов, с невероятными для своих габаритов ловкостью и скоростью выкашивая на небольшом пятачке обеденного зала таверны пытавшихся что-то противопоставить ему матёрых норманнов. Блок, удар, ещё блок, снова удар в ответ, уворот. Несмотря на огромные размеры оппонента, варяги никак не могли толком попасть по метавшемуся между ними, как между стоячими, рыжеволосому берсерку; на несколько же пришедшихся вскользь атак тот попросту не обратил внимания; его два братика всё продолжали свою смертоносную песнь, стремительно сводя на нет преимущество соперника в численности. Вот Ратибор, блокировав удар очередного противника, тут же вогнал второй колун в голову незадачливого дана, снеся ему полчерепа, после чего, ловко пригнувшись под выпадом следующего викинга, кинувшегося на него справа, всадил ему один топор в ступню, пригвоздив её к полу, а после могучим взмахом второго чекана прервал раздавшийся было полный неописуемой боли визг варяга, раскроив ему физиономию пополам. Тут же развернувшись, он бросился к бегущему на него врагу, с разбега, в прыжке вонзив тому обе свои одноручные секиры в грудь. Его бойцы старались не отставать от молодого богатыря, но по большей части основная их заслуга заключалась лишь в том, что они пытались не позволить никому зайти со спины их могучему командиру, невольно при этом поражаясь, что тот вытворяет на поле брани.
Вскоре бой был закончен; три десятка северян устлали своими окровавленными телами деревянный пол «Дубравы». Дружина тоже понесла утрату: шестерых воинов потерял Ратибор в этой плотной рубке, что не помешало русичам, неистово потрясая кулаками, победно взреветь после того, как последний из викингов отправился в Вальхаллу. Немного остыв, витязи принялись подсчитывать свои потери: помимо павших, хватало и раненых. В основном, правда, у них были лёгкие повреждения, но трое бойцов всё же слегли и по тяжёлой; простой прогулки супротив вдвое превосходящего по численности лютого врага никто и не ждал.
– Эй, хозяин! Вылазь давай, усё кончено! – Ратибор, весь в крови, постучал по барной стойке, из-за которой несмело стал выползать испуганный Ефласий. – Лекарь в вашей деревушке имеется? Сюда пусть мчит, да пошустрее! Вишь, у нас тут люди кровушкой истекают!
– П-понял, сейчас мигом приведу! – Ефласий, вылетевший было из корчмы, тут же попятился назад, неуверенно оборачиваясь к Ратибору и опасливо при этом гундося: – Тут, это, что-то непонятное… Вас, наверно, ожидают…
– Что там ещё?.. – Ратибор могучим рывком отворил входную дверь, чуть не сорвав её с петель, и вышел наружу. Метрах в двенадцати от входа в таверну на коленях стоял мрачно насупившийся варградский купец вместе со всем своим окружением, коего насчитывалось тел двадцать пять, не меньше. Оружия при себе у них уже не имелось; у нескольких виднелись свежие незначительные ранения, видно, полученные в ходе возникшего «недопонимания», очевидными виновниками которого являлись стоявшие над ними с топорами да мечами наголо Мирослав с его десятью бойцами. Задание Ратибора было выполнено на отлично: торговец и его слуги отчалить впопыхах так и не успели.
– Дуй давай за знахарем, непутёха! – рыкнул через плечо Ратибор маячившему позади него Ефласию, после чего кинул быстрый взгляд на Мирослава: – Всё в порядке, друже?
– Агась! Представляешь, они уже хотели отваливать, даже бросив тут охрану свою нам на съедение! Ещё бы минут пять-семь, и всё, поминай как звали, точно бы удалось ускользнуть этим проходимцам! У тебя как? – Мирослав вопросительно посмотрел на приятеля.
– Да могло быть лучше! – скривился Ратибор. – Шестерых ратников потерял, ещё трое следом к Перуну отправиться могут! По тяжёлой зацепили их… Так и знал, что надо одному мне идти!..
– Это кто тут проходимец, а?! – раздалось гневное повизгивание из толпы пленников. Говоривший имел приличных размеров брюшко, и стояние на коленях явно давалось купцу не без труда. Было ему под пятьдесят, но объёмная лысина значительно его старила, а седые пряди в угольно-чёрной бороде – тем более не молодили изрезанное глубокими морщинами лицо, покрытое старыми оспинами. – Я – Савросий, слыхали про такого?! – продолжал истерично верещать знатный пленник. – Вхожу в пятёрку богатейших и влиятельнейших людей Варградского княжества, если что! И теперь я требую объяснений: по какому праву вы напали на нас?! Это же разбойничество чистой воды! Мы под охраной Варграда, и вы жестоко заплатите за своё безрассудство!.. Я буду жаловаться… – торговец вдруг замолк, ибо ему удалось привлечь к себе внимание рыжего здоровяка, неспешно направившегося к нему; но вот хорошо это или плохо, он ведать не ведал, инстинктивно лишь приняв единственно верное решение, то бишь просто заткнулся.