Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Ты, Ратиборушка, хоть не палился бы, – промолвил нервно Емельян. – А то так мы всех местных разбойников по пути соберём себе в попутчики… Специально, что ль, сверкнул металлом жёлтым, чтобы эти головорезы разудалые за нами увязались?
– А то! Чтобы в пути не скучать, – хмыкнул довольно Ратибор, при этом с некоторым удивлением взглянув на Емельяна. – А ты не такой уж и дурашка, Емеля, каким кажешься… Особенно когда не под мухой. Растёшь, можно сказать, прямо на глазах!
– Надеюсь, это была похвала… – скривился кисло Емельян.
– Ещё какая!
– Ню-ню, я так и понял…
– Мы чего, тут и дальше будем лясы точить? Может, уже выдвинемся
– Ты права, почтеннейшая! – Ратибор, кинув на стол парочку серебряных монет за завтрак, неторопливо поднялся, не забыв прихватить весомый тюк с золотишком да свою старушку секиру. – Пошли, коняшек заберём наших да в путь!
– Да, помчали уже! – подхватил вскочивший следом за ним Емельян. – Позже будем, раньше выйдем, как говорится!
– Вот выдал! – иронично проворчала Благана, уже топая к выходу. – Это где же так выражаются, белоголовое ты полешко? В твоём воспалённом воображении? Сам-то понял, что сейчас ляпнул?
– М-дя, Емеля, кажись, ты всё перепутал, – хмыкнул Ратибор. – Может, «раньше выйдем, раньше будем», нет?
– Ну да, я так и сказал! – Емельян удивлённо захлопал глазами. – А вам что послышалось?
– Проехали… И поехали! Мирград ждёт нас!
– Извините, уважаемый… – Ратибора, направлявшегося к двери, остановила сильно смущающаяся Буслава. Она за ночь более-менее пришла в себя, прекратив в первую очередь взахлёб рыдать. – Я бы хотела отблагодарить вас за помощь, чем могу… Никто бы в трактире не посмел вмешаться и выступить против волков! Тем более в одиночку!.. Никто, кроме вас! Возьмите, пожалуйста!.. – протянула она рыжебородому гиганту небольшой, но туго набитый монетками мешочек. – Здесь все мои сбережения. Копила на свой домик… Да видно, не судьба… Возьмите, прошу! Я больше не знаю, как выразить вам свою признательность…
– Ты чего, малая, на голову простудилась, коль решила ко мне с такой бякой подойти? – Ратибор досадливо поморщился. – Хочешь мне настроение с утра пораньше испортить? Пожалей Емельяна, ибо когда я не в духе, окружающие даже газы втихаря пустить не всегда решаются, в себе держат…
– Простите покорно, я не хотела вас обидеть… – Буслава задрожала как осиновый лист, покраснев и засмущавшись ещё больше.
– Убери деньги, не гневи меня! Сколько, кстати, осталось до лачуги-то своей наскрести?
– Да прилично ещё, около двух с половиной монет, золотом…
– Всего-то?! П-ф-ф-ф… На вот тебе, – Ратибор, быстро порывшись в торбе с изъятыми у волков жёлтыми кругляшами, выудил оттуда четыре полновесных золотых и положил их растерянной девушке в руку, – мой вклад в твою копилку. Купи себе уже этот несчастный домишко, в конце-то концов! Ещё и на коврик у двери хватит да на застолье праздное… Бывай, мелкая!
С этими словами, распрощавшись с Буславой, в глазах которой опять стояли слёзы, на этот раз от удивления и радости, и довольным Мефодием, значительно разбогатевшим всего за день, трое путников покинули «Дальнюю дорогу» и, оседлав коней, направились домой, в Мирград. Задание было практически выполнено: двум приятелям удалось уговорить ворожею Благану выступить на их стороне в предстоящем противостоянии с Мельванесом. Дело осталось за малым: доставить ведунью пред ясные очи князя Святослава.
* * *
– Ратибор, мне всё покоя не даёт один вопрос… Правда, не совсем по теме. Или совсем – не по теме… А может, и в тему…
– Ты долго будешь тянуть котика за промежность? Задавай уж!
– Ты сказал вчера, прям громыхнул, что, мол, на женщину лапу поднимать нельзя?..
– Конечно, нельзя, Емеля, если ты себя мужчиной считаешь! Женщину можно только по попке шлёпнуть, и то – нежно. При условии, конечно, что это твоя женщина… – Ратибор потрепал по холке своего красавца вороного и, нахмурившись, покосился на ехавшего рядом на пегой лошадке Емельяна. – А что тебя смущает? Смотри мне, пройдоха сопливый, не приведи Сварог, Феофан нажалуется, что ты его Жильку обижаешь, я тебе!..
– Да что ты, что ты! – нетерпеливо замахал руками Емельян. – Ты меня не так понял! Хочу спросить, а как же быть с этими, как их там… С девами-воительницами? Они так нарубают себе трофеев – будь здоров, коли их не трогать…
– Ну, Емеля, это же исключение, очевидно же! На поле брани нет разделения на мужей и красных девиц! Там свои и чужие, враги и союзники… Если женщина настолько глупа, что возомнила себя мужчиной, взяла в руки оружие и делает вид, что умеет им пользоваться, да ещё и бросается на тебя с диким воплем, собираясь добрых ломтей настругать из твоей задницы, то это уже воин, и пол – тут значения не имеет! Со всеми отсюда вытекающими кровавыми последствиями… Так что коли в битве доброй несётся на тебя такая полубезумная фурия с клинком наперевес, тут уж не до раздумий – бить или не бить!.. Хотя никакого удовольствия ты от такого противника не получаешь, это уж точно, ибо подспудно всё же понимаешь, что перед тобой – девчушка, пусть и размалёванная боевым окрасом… Вообще, моё мнение, что каждый должен заниматься своим делом! Мужчина – воевать, работать, семью обеспечивать, женщина – за домашним очагом следить, детей растить, рукодельничать! Так что всяких там валькирий, коими мнят себя те же северные прелестницы, я, прямо скажем, не одобряю…
– Понятно… А это единственное исключение из правила?
– Нет. Есть ещё одно, – ненадолго задумавшись, пробурчал Ратибор, ненароком оглянувшись на плетущуюся сзади Благану. – Это если женщина – ведьма. Коли наслала порчу какую на тебя аль семью твою, да и просто честной люд почём зря гробит, то головёнку такой открутить следует без малейшего зазрения совести…
– Ох и слукавил ты сейчас, огневолосый, – ехидно молвила ворожея, в конце концов, поравнявшаяся с двумя приятелями. – Я про дев-воительниц, если что. На самом деле тебе ведь такие нравятся: сильные, смелые и дерзкие! А настроен ты против них, потому что представил, как каждый раз переживал бы за неё на поле брани, если бы такая зазноба с тобой бок о бок по жизни шла! Теперь, надеюсь, ты понимаешь хоть немножко, каково вашим жёнам и матерям, когда вы, мужчины, на битву добрую с лютым ворогом собираетесь? Каково нам, а?!
– Тебе никто не говорил, старушка, что читать чужие мысли – нехорошо? – смурно пробурчал Ратибор. – Стыдись, пигалица колючая, совсем ты распустилась…
– Для того чтобы прочесть твои мыслёнки, шатунок косолапый, мне не надо заглядывать тебе в черепок, ибо всё написано на твоей простецкой физиономии!
– А насчёт ведьмы ты, значит, согласна, да? – хмыкнул Ратибор. – Самой-то, случаем, полешки тлеющие под задницу не подкладывали?
– Да было как-то раз… И готова повторить то не очень забавное приключение из своей долгой жизни, но при условии, что разжигать очередной костерок будут одной густой рыжей бородищей!