Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Хор-рошо, – кое-как прохрипел согнувшийся в три погибели от невинного (по мнению молодого богатыря) тычка пальцем Емельян, – сделаем… Только прошу, Ратиборушка, не дотрагивайся до меня больше ничем, даже ветра не пускай в мою сторону! А то чую я, эдак ежели будет продолжаться подобное, скоро новый глава у ищеек мирградских нарисуется, ибо я банально ноги протяну от твоих дружеских поползновений!.. На пару с Яромиром и Миркой…
* * *
– Что думаешь по поводу всей этой хреновины, а, главный советник? – князь дождался, когда племянник вместе с рыжебородым «вулканом»
– Кумекаю, владыка, рано или поздно столкнётесь вы лбами так звонко с этим шатуном неуправляемым, что чубы затрещат на всю округу…
– Типун тебе на язык, Тихоня! Типун тебе на язык…
– Зря ты позволяешь ему так гутарить с собой, князь! Тем более на людях! Он же совсем распустился, не соображает уже, где находится и с кем разговаривает!..
– Молчи, Тихомир! Без тебя тошно…
Глава 2
Дом Демидия
Тем же вечером…
– Продал бы ты мне лавочку своего отца, Володий! Всё равно ведь ничего не смыслишь в торговле! В долги непомерные влезешь только, разоришься, без медяка на кармане останешься! А у тебя ведь младшие брат с сестрёнкой, матушка престарелая да жена-молодуха, что младенца розовенького давеча тебе подарила! Подумай о них! Как тяжко вам будет, коль вскоре сквозь дыру в мошне небесные светила разглядеть сможешь? Да, сейчас всё неплохо, на плаву, так сказать, но ты – не твой батя, Володий, при всём уважении, и так выстроить дело ровно, как он, не сможешь… Для этого жилка нужна торгашная, а есть ли она у тебя? Сильно сомневаюсь… Ну а деньги я неплохие предлагаю за твою бакалею со всем скарбом! Никто не даст более, уверяю!..
Говоривший, хорошо одетый полноватый мужичок средних лет с густой тёмной бородищей по пояс, но совершенно неказистой лысиной, достал шёлковый платочек откуда-то из шёлковых же штанов, заправленных в высокие червлёные сапоги, да не спеша промокнул свою вспотевшую проплешину, опосля убрав тряпицу в нагрудный кармашек ярко-оранжевой крикливой рубахи заморского кроя, похоже, приобретённой где-то в Западных землях. Несколько массивных дорогих, но безвкусных золотых браслетов, украшавших его мясистую кисть, при этом тоскливо звякнули друг о друга. Толстые пальцы вещавшего оказались унизаны драгоценными кольцами самой разнообразной формы да размера, и представлялось совершенно очевидным, что также явно не дешёвая поделка какая красовалась на перстах чванливого богатея, несомненно привыкшего к вычурной роскоши.
Пот градом тёк по его плутоватой лоснящейся физиономии, когда он в очередной раз встал и чуть нервно прошёлся по гостиной комнате, не забывая при этом с лёгким удивлением да раздражением поглядывать на сидящего за столом собеседника, молодого, худощавого парнишку на вид лет восемнадцати, не больше, что с обычно не свойственным юнцам ледяным спокойствием безмятежно потягивал домашний отвар из шиповника. Ни тени волнения не отражалось на правильном, едва-едва подёрнутом светлым пушком, безусом ещё лице. Одет он был добротно, но просто, без изысков, в лёгкие полотняные рубаху да шаровары. На ногах красовались обычные, неказистые башмаки из дублёной коровьей кожи.
– Я как раз и думаю о своих близких, многоуважаемый Козлокий, оттого лавку отца продавать не намерен! Я достойный сын его, потому и справлюсь, верю! Тем более батя меня уже давно подтягивал к своему делу! Да, может, не всех нюансов щекотливых я ещё нюхал, но уж основы-то мне отлично знакомы! Да и хотя бы в память о нём я обязан сдюжить! Знаю, он бы хотел, чтобы у меня получилось, и продажу дела всей своей жизни ни в коем разе не одобрил бы, в том числе и тебе, дорогой гость, хоть ты и числился в его хороших знакомых. А уж за те гроши, что ты предлагаешь, и подавно!..
– Сколько же ты хочешь за свою лавчонку?! – Козлокий, явно не ожидавший столкнуться с таким упрямством, начинал всё больше распаляться. – Да она не стоит и половины от тех деньжищ, что я даю тебе! Это же я так, несмышлёныш безусый, по доброте душевной, в память о папке ушлом помочь хочу твоей родне, а ты и не ценишь, отрок неразумный!..
– Благодарю за заботу, почтенный купец, но мой ответ «нет» на твоё предложение! – голос Володия был спокоен и твёрд.
– Да у тебя же даже пары золотых в загашнике сейчас не имеется, я точно знаю! Как ты собираешься хотя бы просто не потопнуть в ближайшие полгода?! – пухлый торговец всё не унимался. – В долги влезать придётся, как пить дать! А ежели в это времечко непростое какое светило небесное ночью неспокойной твою бакалейку накроет, а? Сгорит ведь дотла лавочка! Покумекай получше! У нас тутова всякое бывает!..
– В таком случае, досточтимый, следующей же ночкой похожее чудо с небес залетит и в одну из твоих лавок. А возможно, и не в одну! – взгляд Володия сделался холоден. – Может, и во все скопом! Такая меткость небесная, конечно, избирательна и очень странна, но почему-то мне кажется, что именно в этот раз, опосля моего сгоревшего хозяйства, добро заполыхает и твоё!
– Чего?! – взбешённый Козлокий подлетел к столу и, не обращая внимания на поставленную хозяином специально для него кружку с ароматным отваром, к которому так и не притронулся, уверенно шлёпнул кулаки на столешницу и грозно вперился взором в ледяные очи молодого лавочника, при этом злобно гундося: – Я не понял, ты, щенок сопливый, мне что, угрожать вздумал?! Да я тебя размажу по мостовой, и следа не останется!..
Стоящий у входа в гостиную крепкий муж с мечом на поясе, по виду опытный воин, слегка напрягся при этих словах, сгоняя прочь сонное выражение с необременённой интеллектом физиономии. Телохранитель обвешенного золотом купца чуть подвинулся поближе к месту действия, внимательно наблюдая за реакцией сына Демидия, также начинающего закипать в ответ на сыплющиеся на его голову ругательства.
– Я не потерплю конкуренции от какого-то птенца несчастного, у которого даже борода ещё не растёт! – Козлокий взял стоящую перед ним чарку с отваром и смачно плюнул в неё, опосля поставив назад. – Вот что я кумекаю о тебе и твоей лавке, глупец безусый! Ты ещё пожалеешь, что попёр против меня! Не таких обламывали!..
В этот момент Володий вскочил и наотмашь сильно ударил тыльной стороной ладони «друга семьи» по лицу. Тот от такой плюхи отшатнулся и, споткнувшись о стоящую позади скамью, грузно шлёпнулся на пол.
– Что ты стоишь, как истукан деревянный, Боливест?! – грязно ругаясь, купец принялся быстро подниматься, потрясённо трогая себя за физиономию. – Оторви ему башку! Не видишь, что ль, этот мерзавец покушался на мою жизнь!.. – взгляд Козлокия упал куда-то за спину своему охраннику, и барышник тут же испуганно осёкся.