Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– А что тут рассказывать, я всё видела своими глазами! И знаю, кто убийца! – Перенега горделиво упёрла руки в боки.
– М-дя?.. – Ратибор удивлённо заморгал. – И кто же?.. Уж поведай, коль не в тягость…
– Не в тягость, медвежонок, не в тягость! Ты и убил всех пятерых! – Перенега торжествующе улыбалась. – Молодой ещё вроде, а уже с памятью так плохенько у тебя! Сходи к знахарю, топтыжка, пущай он тебя добросовестно ощупает на предмет утечки каких-либо важных жидкостей из организма… Солей, соплей, слёз там аль ещё чего… Везде облазает пускай тщательно, ведь по закромам потаённым твоим пошуршать
– Достойнейшая, ты сейчас о том событии древнем, когда я тут пятак лиходеев уложил, неожиданно вздумавших меня на лимонные дольки покромсать? Так это давненько же было, ещё по весне, а сейчас уж конец лета! – Ратибор внимательно смотрел на Перенегу. – Меня интересует последний случай, когда тут мёртвого лавочника обнаружили, буквально с седмицу назад. Не припоминаешь?
– Да разумею уж, о чём лялякаешь! – бабушка забавно нахохлилась. – Не думай, из ума ещё не выжила покамест! Да только я всё уже рассказала и примчавшимся ватажникам, и ищейкам Тайной Канцелярии, и паре-другой пузатых толстосумов, по виду торгашей, что также пришли полюбопытствовать… Честно говоря, вещать-то особо нечего! Злодейства данного не видела, ибо дрыхла крепко сном послеобеденным! Чего, как, почему, зачем, куда: не знаю ничего, уж извини, Ратиборушка…
– Жаль… – рыжебородый великан разочарованно вздохнул. – Ну а что, неужель совсем ничего сказать не можешь интересного? Пролить хоть лучик света на убийство это окаянное? Очень мне надобно вызнать, кто учудил сие непотребство, досточтимая…
– Боюсь, что ничем помочь не могу, рыжик… Единственное, спросонья слышала чей-то шепоток злобный снаружи, но о чём гутарили, не скажу, не разобрала… Да и не обязательно, что ента кто из лиходеев прошмыгнул мимо; могла ведь и просто пара оборванцев каких спешить в «Четыре копыта», горло промочить…
– Гутарили? Пара оборванцев, значит? – Ратибор живо встрепенулся. – Ты уверена, что их было двое?
– Вполне, потапкин, вполне, ибо не сам же с собой разными голосами кто-то шушукался! Но более ничего не ведаю…
– А опознать по тому воркованию кого из разбойников смогла бы?
– Да что ты, рыжий, что ты! Балакаю же, пересуживания ель услыхала, а уж чтоб расчухать по гласу владельца, это вряд ли… Не про меня! Но два щебетания разных прошелестело, точно тебе глаголю!..
– Благодарю, многочтимая, это уже кое-что! Бывай, Перенега! Разума тебе светлого да много годков ещё не кашлять!
– Давай, медвежонок, чтоб булат твой вострый не затупился и зоркий глаз не замылился! Годимиру, внучку моему привет передавай!
– Обязательно, уважаемая, обязательно!.. – Ратибор хмыкнул себе в бороду, еле слышно пробормотав: – Значится, как и предполагалось мною изначально, душегубов, скорее всего, было двое: один в сердце ударил, второй горло вскрыл… Если, конечно, Перенега не ошиблась и это не просто пара горожан куда-то спешила по делам своим запойным, что тоже очень может быть… М-дя, загадка…
Глава 9
На свадьбе
Внутренний двор терема Святослава
– Какой месяц, Златушка? Шестой?
– Да седьмой уж, Марфуш! – жена Яромира, белокурая Злата осторожно погладила себя по вполне внушительному животику. Боязно мне как-то…
– Всё будет нормально, не переживай! – весело прыснула в кулачок сидящая рядом Верея, с аппетитом пощипывая лежащую перед ней на блюдце пухлую веточку виноградной лозы. – Я сама по первой трухала так, что аж до слёз и нервного срыва! И как только Мирослав мои истерики все стерпел! Ну а потом выяснилось, что не так всё страшно, как представляется! Главное, повитуха чтоб была опытная! У меня старая Берегиня роды принимала, рекомендую от души!
– А у меня Гайтанка, причём оба раза! Также советую! Она бывалая, матёрая пуповязница, многим в округе посодействовала, и жалобы не припомню ни одной, усе довольны! – жена Ратибора смущённо улыбнулась. – В третий раз опять к ней обращусь…
– Ого!.. – Верея со Златой с радостными улыбками смотрели на Марфу. – А намечается третий?!
– Как знать, как знать, – Марфа застенчиво зарделась. – Но почему бы и нет?.. По крайней мере, планируем… Сейчас вот, слава богам, домой воротились, жизнь потихоньку входит в нормальное русло, налаживается, ибо, наконец-то, перестали нашу семью беспокоить разные ошалелые головотяпы… А где, кстати, Лютега? – резко сменила тему разговора русоволосая красавица. – Чего князь один сидит? Неужель есть хоть толика правоты в тех слухах мерзких, что по городу поползли?..
– Ой, не знаю я, девочки, не знаю, чего там по Мирграду ползает аль летает, – подвинувшись к подружкам поближе, тихо зашептала Злата, – но то, что жутко поругались дядя с Лютиком, это точно! И избил он её, тоже было! А на днях выпорол обеих её служанок, причём, как шепчутся слуги дворцовые, собственноручно, представляете?! А опосля Брадигоста, телохранителя княгини, в темницу упёк! Вот такие дела…
– Ну ничего себе!.. – тихо охнула поражённая Верея. – Приревновал, что ль? Брадигост ведь, если не ошибаюсь, из того же града, что и жена Святослава? Из Змейграда оба?
– Ага! И насчёт ревности, похоже, в точку! Только приревновал он Лютегу поначалу не к дуболому этому змеиному, а к… – чуть замешкавшись, Злата несколько смущённо покосилась на Марфу. – Мужу твоему! – выпалила она наконец.
– Да ладно?! – Марфа удивлённо уставилась на племянницу Святослава, а после громко, заливисто рассмеялась. – У князя черепичка знатно прохудилась, как я погляжу!
– И не говори! – Верея расхохоталась вслед за подругой. – Надо ему почаще на природе бывать, а то в своих казематах совсем мозги спрели, похоже, у Святослава!
– Да, забавно звучит, согласна! – Злата кивнула светлыми кудряшками и сама не удержалась от улыбки. Впрочем, выражение её лица вмиг стало серьёзным, когда она произнесла: – Но всё это домыслы. Дядя ни перед кем не отчитывается, сами понимаете… Вот нам только гадать и остаётся! Ну а за что Брадигоста могли ещё закрыть в остроге, кроме как за измену, я ведать не ведаю… Одни предположения! Назло княгине, может?.. Сама она молчит как рыба. Хотела у служек Лютеги вызнать, да не видел никто этих негодниц после того, как дядя их розгами отходил! Тоже, что ль, запер куда опосля, в застенки какие…