Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Нет ли у тебя ощущения, друже, – Мирослав всё так же продолжал неприязненно рассматривать наглых норманнов, – что Олаф притащил сюда, на пирушку, тридцатку самых крупных кабанчиков из своей сотни? Ну не странно ли? Чего он хочет, чтобы они пожрали как можно больше солений с хмелем, уделав опосля своими отрыгиваниями все ковры в тереме?..
– Ну да, определённо, – Ратибор внимательно осмотрел гуляющих варягов, – выбрал, пожалуй, самых здоровых да толстозадых… А ты к чему ведёшь? – рыжебородый гигант раздражённо почесал уже ни на мгновение не прекращающее зудеть плечо. Царапины, оставленные Мельванесом, ныли безбожно, чем-то напоминая сильную
– Как и мы, – Мирослав пожевал губами, – как и мы…
– Да ладно, брось ты! – Ратибор, немного пораскинув мозгами, пренебрежительно хмыкнул. – Кумекаешь, замыслили против князя чего нехорошее эти ослы? Ерунда! С каждой из сторон на всех четырёх вратах во двор по паре-другой вооружённых до зубов обормотов Бронислава скучает! Плюс нас ещё тут за столом под два десятка! Да не… Вряд ли! Даже ежели бы и удумали чего, из терема точно не смогут уползти, и сами северные псы наверняка прекрасно это понимают! На главном входе в замок ещё минимум пятнашка витязей трётся, трезвых, аки стёклышко, да вооружённых до зубов! Ты же не считаешь, что варяги за смертью в Мирград пришлёпали? – Ратибор отхлебнул из стоящего перед ним жбана с вином, сам при этом внимательно, по новой разглядывая разошедшихся не на шутку данов.
– Скорее всего, ты прав, дружище, – чуть помедлив, согласно кивнул Мирослав. – Но мыслится мне, зарубиться на кулаках, в случае чего, они не против… И уж не за этим ли и пожаловали наши смердящие хряки?.. Показать Святославу, какие бравые вояки к нему притопали… Уделали его лучших бойцов! Это ежели, конечно, завалят нас! Ну и грудь колесом до конца жизни от сего подвига…
– Так мы только за, схлестнуться-то! – обрадованно воскликнул Ратибор, со слабой надеждой наблюдая за тем, как сидящему по центру, средь бурлящей ватаги соплеменников Кубальду, непрестанно буравящему рыжеволосого великана злым взором, что-то горячо нашёптывает на ухо склонившийся над ним слева Гисли, тот самый «горный орёл», отчаянный любитель голубики да портовых девок. – Надеюсь, коли взаправду замыслили бучу, не передумают уж оглоблями поработать… Мне только в радость!..
– Ещё рыл двенадцать подвалило, – перебил товарища Мирослав. – Явно неспроста набиваются как сельдь в бочке! Так-то под полтишок их уже… Нас же только двадцатка за столами, кто мельницами помахать встанет! Охрану у четырёх дверей во двор, то бишь в сумме ещё шестнадцать наших рях, тобой чуть ранее упомянутых, не беру в расчёт, они в карауле; оставить пост, побросать булат и влезть в обычную хмельную свару не имеют права, коль совсем уж грозы не случится аль Свят не велит… Яромир ещё где-то подле князя шастает! Не вовремя они там меряются клинками… Хорошо хоть, ты, косолапый шатун, рядышком сопишь… Ежели чего, возьмёшь на себя этого Кубика, что нам дерзить, не сходя с лоханки, принялся, да довеском десяточку его сородичей…
– Без проблем, Мир! И не суетись да не тереби ты так нервно комарика за хоботок, – Ратибор снова встретился глазами с Кубальдом и демонстративно сплюнул на пол, не без удовольствия наблюдая, как наливается красным лицо «правой руки» ярла Олафа. – Сдюжим! Не таких зарывали!.. И зря, кстати, не учитываешь медвежат Бронислава у калиток! Наверняка встрянут, если чего замесится!..
– Да я особо и не нервничаю, – буркнул недовольно Мирослав. – Но варяги эти мне не нравятся! Смотри, как злобливо косятся на нас… Так обычно на врагов зыркают! Прав ты оказался, а я сглупил: надо было против тогда, у князя на совете голосовать, а не воздерживаться… Эх, все мы крепки задним умом…
– То-то же! – хмыкнул удовлетворённо Ратибор. – Чуйка меня ещё не подводила… Коль твоя интуиция задремала, мою тогда слухай, бестолочь!..
– В-выпьем, русы? – рядом с Ратибором на лавку плюхнулось уже знакомое ему смрадное тело в северных замызганных одёжках, и полная кружка вина гулко опустилась на столешницу, аккурат туда, где за долю секунды до этого покоилась правая длань рыжеволосого исполина, знатно при этом расплескавшись и чуть было не треснув. – Ой, хе-хе, – пьяно рассмеялся незваный выпивоха, оказавшийся не кем иным, как Гисли, – чуть по лапе твоей не жахнул, рыжий буйвол… Успел отдёрнуть! Надо же, какой шустряк, однако…
Что Мирославу, что Ратибору почудилось одно и то же: заявившийся гость отнюдь не так пьян, как пытается это показать. Более того, чашкой по руке молодого богатыря он метил явно специально. К такому выводу мгновенно пришли оба приятеля.
– Кажись, повод ищут… – Мирослав вперился взглядом в усевшегося напротив викинга.
– Так это не беда! Сейчас подмогнём!.. – Ратибор недобро покосился на Гисли и пророкотал на весь двор, перекрывая гомон гуляющего люда: – С кем попало мы чарками не стукаемся, так что пшёл отсюда, жабья задница, покудова я тебя заместо бурёнки на крюк не подвесил! Ну, живо дал стрекача, не зли меня, оборванец!
– Ты как со мной гутаришь, собака!.. Да я тебя!.. – договорить возмущённый Гисли, явно осмелевший при своих, не смог, ибо Ратибор взял его правой рукой за загривок да смачно приложил харей о его же кружку, мигом разлетевшуюся от такой плюхи вдребезги. Сам незадачливый боец спустя пару секунд грузно шлёпнулся на пол. Лицо его было всё в крови. Сознание же покинуло пустую головушку разошедшегося забияки практически мгновенно.
– Мне кажется, или этот рыжий кабан нас не уважает? – в наступившей звенящей тишине зычно прокатился по двору скрипучий бас Кубальда. Широкоплечий викинг обращался в первую очередь к своим братьям, но сделал это нарочито громко, дабы за столами напротив его также хорошо услышали.
Всеобщая гульба быстро заглохла; померещилось, что во всём тереме воцарилось мёртвое безмолвие. Но вот многочисленные слуги, а также купцы, писари да остальные придворные, что ещё находились за столами, споро ломанулись наружу, вон из внутреннего дворика. Две ватаги русичей и варягов откровенно враждебно уставились друг на друга.
– Да тебе не кажется, криволап надменный! Ты совершенно прав! Причём не уважаю ни капли, я бы добавил! Ну ни на писюльку детскую, то есть нисколечко! – раздался в ответ громогласный рык Ратибора. – Ни на вершок!..
– Любопытно было бы послушать, почему… – вкрадчиво произнёс Кубальд. Орава викингов гневно загудела и вся заёрзала в нетерпении, готовая в любой момент в пятьдесят носов броситься на два десятка русичей. Всем стало понятно, что рубки не избежать. Дружинники Святослава отставили в сторону кубки да плошки и принялись неторопливо, степенно закатывать рукава, как будто им сейчас не тяжёлый кулачный бой предстоял с более чем вдвое превосходящим противником, а лёгкая прогулка за опятами.
– Да потому, – Ратибор не без удовольствия гаркнул «правой руке» Чернобрового в ответ, – что вы же самые настоящие разбойники, то есть погань позорная, которая губит простой народ почём зря, грабя, убивая и насилуя при этом!