Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Надо бы ослам этим выжженную землю по дороге устроить, чтобы жизнь мёдом не казалась, – смурно кашлянул Мирослав. – Дабы все повстречавшиеся им на стёжках селения заброшенными предстали. Ни одной курочки захудалой чтоб там не бегало!.. Колодцы все на пути засыпать… А лучше, послабляющих мухоморов туда накидать аль ещё отравы какой… И с Первой заставы людей вывести обязательно! А то полягут почём зря! При осаде, в Мирграде от них явно толку будет поболее…
– Сделаем… – воевода покосился на князя. – Вполне разумно!..
– Эх, а ведь всего этого можно было избежать, кабы не людская жадность… – буркнул не к месту Ратибор.
Святослав, явно чувствующий за собой вину, прекрасно понял, в чей огород
– Кстати, чуть не забыл… Как съездили в Змейград? Вещай уж!
– Очень удачно, я считаю, очень удачно! – Ратибор, нисколько не смущаясь, отстегнул от пояса и кинул перед государем на столешницу кошель со златом. Тот самый, что владыка Мирграда велел передать в качестве примирения главе Ночного Братства. – Совсем про него запамятовал…
– И что же, по твоему мнению, уж позволь полюбопытствовать, было удачного в этом странствии? – вкрадчиво поинтересовался Святослав, откинувшись на стуле и буравя огромного приятеля колючим взором.
– Да хотя бы то, что деньжат тебе сэкономили, – Ратибор небрежно кивнул на брошенный им мешочек с монетами. – Будет, на какие барыши нас у себя и далее потчевать…
– А не эту ли калиту, золотом набитую, я тебе велел преподнести Турузу, тамошнему вожаку лиходеев, что в Змейграде сиживает? – всё так же показанно-безмятежно проворковал князь, внимательно глазея, как могучий великан сграбастал со стола кувшин с квасом и добро отхлебнул от него зараз чуть ли не половину. На мошну с кругляшами правитель Мирграда зыркнул лишь мимоходом.
– Какой… ик! Ты наблюдательный!.. – Ратибор неожиданно икнул, что выглядело весьма забавно. – Она самая…
– И почему же ентот кисет сейчас у меня на столе лежит, а не греет загребки главарю ночных братишек?!
– Да потому, Свят, что он более там не сиживает… Ну, Туруз… М-дя, такие дела!.. В общем, эти, как их там, собаки блохастые, головорезы тамошние… Все нежданно-негаданно зажмурились да отлетели на суд к Перуну, представляешь? Надоело им, похоже, всем скопом хаживать по свету белому! Бывает же!.. Ну а покойникам золотишко без надобности, вот я и тиснул его взад…
– И как же ента так случилось, что змейградская гильдия тёмных засранцев всей шайкой в чертоги к Сварогу отчалила, а?! – Святослав начал закипать, аки походный котелок с ароматным варевом. Протянув руку, он хапнул стоящий перед ним серебряный кубок с вином и залпом осушил его до дна. – Погулять решили внепланово?!
– О, кстати, – Ратибор саркастически улыбнулся, – хорошая версия…
– Рат! – владыка Мирграда тяжело хлопнул по столу. – Хватит валять дурака! Ты что натворил?! Как можно так обделаться, скажи мне?! Уму непостижимо!..
– Свят, – Ратибор посерьёзнел, – я всё объясню…
– Нет уж, дружище, теперича кое-что объясню тебе я! – государь встал и упёрся кулаками в столешницу, грозно при этом вперившись взором в нахмурившуюся ряшку рыжебородого витязя. – Слишком долго терпел я и усё тебе спускал, но всему есть предел! Довольно! – лицо князя сделалось непроницаемым.
Обеспокоенный Емельян мельком переглянулся с восседавшими рядом воеводой и русым мечником, которые, не скрывая тревоги, наблюдали за разгорающимся конфликтом. Похоже, ещё до возвращения из похода рыжебородого богатыря Святослав, наверняка уже знавший итоги сего путешествия, высказал Яромиру и Мирославу всё, что думает о Ратиборе и его поездке в Змейград. А также, по-видимому, и Тихомиру, в пакостном предвкушении холодно щерившемуся себе в жиденькую бородёнку.
– За то, что ослушался моего приказа и изничтожил ячейку Ночного Братства в Мирграде, подлежишь разжалованию с тысяцкого до сотника! – яростно зарычал Святослав в ставшую каменной физиономию Ратибора. – Далее, за то, что угрожал мне при всех в Долине Злых Духов своим пудовым кулачищем, разжалован с сотника до десятника!
– Свят…
– Молчать! – запальчиво вскинулся князь Мирграда, перебивая попытавшегося было встрять Яромира. – Сейчас говорю я! – Святослав по новой вперился в голубые очи на удивление спокойно сидящего перед ним «рыжего медведя». – Ну и на посошок: за то, что в очередной раз ослушался ещё одного моего указа и урыл гильдию душегубов уже в Змейграде, – понижаешься в звании до обычного ратника! И оклад твой будет пересчитан согласно новому статусу! Всё ясно?! Ты вообще благодарить должен, что порки плетями до сих пор избегал за регулярное ослушание! Хотя всыпать-то надобно, Перун свидетель!
– Я тебе этот кнут знаешь куда засуну в тот же миг?.. – в глазах Ратибора, наконец, знатно полыхнуло синим пламенем.
– Вон! – гневно взвился Святослав, указывая подрагивающим от возмущения указательным пальцем на дверь. – Больше я не желаю тебя видеть!
– Да и хрен с тобой, огузок козлиный!.. – Ратибор с лицом темнее тучи поднялся и смачно плюнул на пол. – Быть посему! – могучий великан развернулся и не спеша потопал на выход. От его мощного пинка входная дверь, ведущая в трапезную, вылетела в коридор, только чудом не зацепив никого из стоявшей рядом охраны, успевшей сигануть в разные стороны.
Яромир, Мирослав и Емельян потрясённо перевели взгляд с широченной спины скрывшегося в дверном проёме Ратибора на насупившегося Святослава, который мгновением ранее в горячке сцапал со стола и метнул вослед бывшему товарищу пустой кувшин из-под вина. Жбан угодил заглянувшему не вовремя в трапезную встревоженному ватажнику Годимиру прямо в голову, разлетевшись на мелкие осколки и отправив незадачливого воина прямиком к Добролюбу в лечебницу. В обеденном зале средь друзей воцарилось подавленное настроение, ощущаемое всеми фибрами души, и лишь масленые глазки Тихомира довольно поблёскивали в наступившей тоскливой тишине.
Глава 8
Мирград. У северных ворот
Спустя месяц с небольшим
Начало декабря выдалось снежным и морозным. Обильный снегопад, зарядивший ещё в конце последнего месяца осени, шёл уже с неделю и затихал лишь на время, укутав толстенной белой периной славянские земли. Стремительно накатившая на Древнюю Русь зима значительно затруднила возведение дополнительных оборонительных сооружений: в частности, работы по углублению и так не мелкого рва вокруг Мирграда были практически парализованы. Впрочем, глубина оборонного канала являлась не основной головной болью для защитников крепости. Два входа в город, северный и южный, в мирное время только радовали как местных жителей, так и приезжих удобством расположения; но при осаде, тем паче длительной, ворота, как известно даже младенцу, были наиболее слабым, самым уязвимым местом в обороне любого поселения. Потому Святослав скрепя сердце сделал непростой выбор: ближе к наступлению весны на южном въезде, на который, по идее, должен был прийтись основной удар идущего с юго-запада неприятеля, врата решили замуровать изнутри, предварительно заколотив их наглухо, а после завалив насыпью из песка, земли да десятка-другого крупных блоков серого известняка, привезённых из Гадючьего княжества. У Мирграда в четырёх днях пути севернее столицы имелась и собственная каменоломня, впрочем, довольно небольшая и уже порядком истощившаяся, посему князь приказал подстраховаться и завезти ещё валунов да булыжников от соседей, благо с золотом у Святослава после набега на Великий караван Ослямбии проблем не имелось.