Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Что ещё там?!
– Да то, что он не только вожак ячейки мирградского Ночного Братства! Этот хитрющий клоп теперича ещё и глава вообще всей гильдии разбойников, воров и душегубов… Ты уразумел, что случилось, Ратиборушка? После гибели предыдущего предводителя лиходеев, Туруза, именно Тихомир занял евойное место, и ента явно не случайность! Смекаешь, что произошло? – Емельян тягостно вздохнул, глядя на мигом нахмурившегося приятеля. – Это Тихомирка! Ента он, собака блохастая, наверняка уболтал дядю отправить тебя в Змейград с извинениями. Пред тем несомненно настроив своего атамана супротив твоей рыжей ряшки, вёдра помоев вылив ему в ракушки… Ну а итог вашей встречи был Тихоне очень выгоден, как бы всё ни обернулось: либо обитающая в Змейграде шайка егошних сподвижников разрывает тебя на клочки, что главного советника вполне устраивало, ибо особой любви он к твоим рыжим косматулям не питает, либо ты уделываешь там их всех… Что в результате и произошло! И ента нашему
– Погоди, Емеля, не торопись. Заканчивай дёргать ослика за хвост, а то ведь от таких вестей копыто промеж моргушек прилетит, мозги набекрень съехать могут… – перебил Ратибор княжьего племяша, озадаченно почесав свою маковку. – Допустим, всё так, как ты глаголишь… Ента что же выходит, князь пару лет назад взял себе в главные советники вожака мирградской гильдии душегубов?! Свят ведь знал, кто он?
– Конечно, знал… А что тебя удивляет? – Емельян неопределённо пожал плечами. – Таких людей лучше иметь в друзьях, а не во врагах. Плюс всегда на виду… Да и в курсе ты, как трепетно дядя относился к договору своего прадеда Остромысла с ночными братушками!.. Тем удивительнее, конечно, было услышать его приказ четыре месяца назад выставить этого негодяя за врата терема… Прозрел да решился княже, слава Велесу! Ну а Тихомиру, знамо дело, тоже прок громадный от такой службы был; титул главного советника при владыке наверняка солидности заправиле разбойничьему добавлял, веса в любом обществе…
– Ага, а также возможности пошариться по теремку княжьему, пошуршать за его стенами, разведывая да вынюхивая то, что ему знать не положено… – молодой богатырь вопрошающе поднял брови. – Но как же они сошлись, я всё в толк не возьму!
– А я вот хорошо себе представляю. Ты вспомни, Ратиборушка, что случилось-то пару лет назад!.. Горе ушедшего в глухой запой Яромира, винившего дядю в глубине души за гибель своей семьи… У себя перевороши в памяти, как ты со Святославом разругался тогда и отчалил по итогу той свары на целый год на Первую заставу, печенегов стращать… Мирослав, кстати, наверняка занял также вашу сторону, хоть напрямки вроде как и не ухнул об этом государю, но дядя ведь не дурак, ты же знаешь! Понимаешь, к чему я клоню? – княжий племяш вперился в очи заугрюмившегося приятеля. – Святослав разом лишился троих друзей детства, к которым всегда за советом обращался… Явно ента его порядочно выбило из колеи! Ну и тут как тут объявился рядышком этот хитрый копчик Тихомирка! У таких гадов нюх на подобное! Идеально выбрал времечко, чтобы втереться в доверие!.. Княже и пригрел его подле себя, дабы восполнить образовавшиеся пустоты в душе да на сердце… Интересно, где сейчас главный лиходей?..
– Ну а что, так и не слышно о Тихоньке ничего с тех пор, как его выкинули из княжьего терема?
– Не-а, Ратик! Непонятно, в граде ли он вообще! – Емельян отхлебнул кваса прям из жбанчика и продолжил: – Мож, как-то улизнул, нашёл щель… Аль просто затаился глубоко под полом и носа не кажет наружу…
– Знаю я, где его искать, – хмыкнул, недобро осклабившись, Ратибор. – Давненько я в «Тихую заводь» не заглядывал…
– А стоит ли? – протянул тоскливо Емельян. – Ведь ента не он травил дядю. И не Брадигост! Не, шуршал за стенами, может, и кто-то из них, выслухивая да вынюхивая, но бяку в супчик подкинули да вырезку обсыпали ядом явно не наши подозреваемые…
– Ты опять начинаешь, барашек упёртый?! – Ратибор неодобрительно гыркнул, осушая при этом свой кувшинчик с квасом до дна. – Я же тебе всё на перстах разжевал, аки отроку неразумному!.. При первой попытке не топтался в теремке княжьем Брадигост, а при второй – Тихомир. Но сговорившись, вполне они могли, каждый в свой день…
– Не-а, Ратиборушка, – мягко перебил повысившего было голос товарища Емельян. – Не могли они!..
– Ента ещё почему?.. – могучий гигант забавно крякнул, с изумлением уставившись на конопатого летописца.
– Да потому, дружище, что кухня княжья, ента святая святых в тереме, и даже находясь в самом дворце, просто так туда не попасть! Совсем недавно до этого докопался… Посему, конечно, и никого из вас троих более не подозреваю; кто бы пустил туда ваши бородатые рожи… – глава Тайной Канцелярии неоднозначно покачал головой. – Ну и естественно, у Тихони и Брада тоже доступа в кашеварню не имелось. Парочка ватажников на входе бдит круглосуточно, меняясь по необходимости!.. Опросил ещё раз тех из них, кто нёс службу при обоих отравлениях; никого постороннего вовнутрь стряпушной не проникало…
– Хм, даже так! – Ратибор недоумённо взглянул на княжьего племяша. – Ну, допустим… А из своих кто шастал?
– Да всё те же, что и регулярно там бывают, а именно: главный кухарь Радислав со своими поварятами, князь да… – у Емельяна вдруг задёргался левый глаз, настолько его поразила простая до безобразия мысль. Осёкшись на полуслове, он на несколько секунд замер, огорошенно вылупившись на Ратибора, а после, не допив квас и не расплатившись за трапезу, резко вскочил и кинулся к выходу из «Четырёх копыт», на полпути торопливо бросив слегка опешившему приятелю: – Мне треба срочно кое-что проверить, медвежонок! Это важно! Завтра давай встретимся… тут же! В полдень! – с этими словами, встревоженный не на шутку Емельян стрелой вылетел из харчевни, аж пятки засверкали.
– Ох, и не по нраву мне вся ента канитель… – озабоченно проворчал Ратибор, проводив взглядом умчавшегося прочь белобрысого непоседу. – Будь осторожен, Емеля! Будь осторожен…
Глава 20
Практически там же…
На следующий день, ближе к полудню
– Вот дерьмо-то, а! – спешно семенивший Емельян не без облегчения вздохнул, когда вынырнул из малолюдного Соловьиного переулка на Торговую аллею – вполне себе оживлённую в середине дня центральную улицу Мирграда, получившую своё звучное название из-за ряда бакалейных лавок, что кучно ютились по обе стороны от дороги с высочайшего на то княжеского дозволения, ибо за каждое такое ходовое место уплачивалось в городскую казну с горкой. Далеко не любой купец мог позволить себе подобные траты, посему на бульваре Барышников (сокращённо в народе – ББ), аль Главной улочке, как ещё называли честные граждане основную артерию Мирграда, цены обычно не радовали глаз простых покупателей; пользование дорогущими торговыми точками нужно было как-то отбивать. Впрочем, на время осады плата за место княжьим указом значительно снизилась, следствием чего стали и закономерно поползшие вниз суммы за выставленный товар; лотошники отлично понимали, что попытка нажиться во время войны на своих же может дорого им обойтись; так ведь недовольные ценниками, разгорячённые, пылающие праведным гневом горожане аль ратники соберутся и отлупят обнаглевшего купчишку да лавку разгромят, растащив опосля забесплатно непосильным трудом нажитое добро. Однако, несмотря на заметно умерившиеся аппетиты продавцов, местное население не самого богатого достатка по инерции всё так же редко затаривалось плюшками на Торговой улице, предпочитая хаживать на Северный базар, где и выбор снеди был пообширнее, да и цены куда как погуманнее. Ведь бакалейки на бульваре Барышников изначально ставили в расчёте на зажиточных гостей столицы да состоятельных господ аль бояр, что должны не поскупиться на сувениры, предметы первой необходимости и пряности. Оттого в сознании рядового обывателя и укоренилось надолго представление, что на Главной всё страсть как дорого.
«Нет, ну не дерьмо, а?! – уже про себя прокудахтал торопливо шагавший по Торговой аллее Емельян, не глядя по сторонам и лихорадочно обдумывая, как бы поделикатнее изложить Ратибору снизошедшее вчера вечером на его белобрысую макушку озарение, полностью подтвердившееся поутру. – Вот мы тупоумцы, и как не докумекали ранее! Всё же так очевидно, о боги! Хотя… Не, никогда бы не подумал!.. И я-то хорош: перебрал все варианты, кроме одного… Но кто мог такое прочухать, а?! – до располагавшейся на бульваре Барышников харчевни „Четыре копыта“, где и условились о встрече княжий племянник с Ратибором, оставалось всего ничего. – Нет, пожалуй, я начну издалека, с намёками вещать, а то ведь медвежонок не поверит, ежели сразу в лоб бахнуть, кто наш отравитель… Что вот потом будет, это вопрос! Рыжий шатун наверняка дворец по кирпичикам разберёт, к ведунье не ходи… А я ведь давеча убёг впопыхах да забыл поведать ему ещё новости про секретный ход в тереме! Может, с них осторожно и начать сейчас глаголить?! Дядя под хмельной мухой разоткровенничался да намекнул опосля, чтоб помалкивал, но Ратик должен знать: его подозрения оказались небеспочвенными! Да, пожалуй, так и сделаю: про тайный лаз сначала и расскажу, что выведал, покудова опять не запамятовал… А ведь мы ещё и избушку с Жилькой подобрали наконец-то! Об этом тоже надобно пощебетать…»
В этот миг Емельян, погружённый в невесёлые думы и посему не смотревший под ноги, споткнулся о так кстати подвернувшийся ему под мысок сапога, чуть выскочивший из брусчатки крупный булыжник. Это спасло жизнь княжьему племяшу; возникшая из ниоткуда острая боль шустрой молнией пронзила грудь конопатому непоседе, заставив того резко остановиться. Хрипло выдохнув, Емельян непонимающе уставился на рукоять иглообразного стилета, что торчала у него аккурат из-под сердца. Ещё на сантиметр повыше, и смерть наступила бы мгновенно; рассеянность главы Тайной Канцелярии вкупе с очень вовремя выпрыгнувшим из мостовой камнем сослужили ему добрую службу, ибо неожиданный удар был нанесён точно и профессионально, лишь по счастливой случайности пройдя чуть ниже намеченной цели.