Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Наконец-то дождались! А что там с нашими условиями…
– Приняты правителем Ослямбии, – не позволила договорить Тихомиру опытнейшая чародейка. – Он дал слово. Только запомни, условия ты будешь своим головотяпам ставить, а к владыке Ослямбии с нижайшей просьбой, коленопреклонённо обращаться должен! Ежели, конечно, не хочешь, чтоб тебя четвертовали прям там же, пред его мглистыми очами.
– Кхе-кхе, понял тебя… – смущённо прокашлял глава Ночного Братства. – Но нам бы гарантии посерьёзнее!.. А то мы все видели, чего стоит его слово…
– То был единичный случай, – опять перебив своего собеседника, Урсула вдруг зарыдала, как дитя, а после скорчила такую страшную рожу, что Селедар счёл за благо лучше покамест вообще не пробовать
– Ну, коли так… – Тихомир, страсть как не любивший верить на слово, скривил унылую физиономию, впрочем, стараясь особо не показывать своего недовольства, ибо боялся пуще огня разозлить грозную союзницу, – то нам ничего другого не остаётся, кроме как довериться тебе…
– Именно, мой вертлявый дружок, именно! – ведьма снова гнусно захихикала. – В общем, приступайте! Сегодня непростая ночка… А завтра ещё более весёлый денёк нас ожидает, так что работаем по плану, не расслабляемся!
С этими словами Урсула, чего-то невнятно пробурчав себе под нос, взмахнула руками, как крыльями, в тот же миг испарившись с глаз лиходеев, вылупившихся в изумлении на место, где она только что стояла. Алый всполох на мгновение озарил тёмную подворотню, и лишь едва слышное жужжание большой зелёной мухи, споро полетевшей в сторону княжеского замка, нарушило мёртвую тишину, наступившую позади «Завалинки». Казалось, даже рысаки с курами, и те обомлели от увиденного. А также от тягостного предчувствия неумолимо надвигающейся пагубы.
– Поднимай свой зад, – наконец удовлетворённо бросил опасающемуся пошевелиться Селедару Тихомир, злорадно потирая потные ладошки. – А заодно всех моих волков оповести, что сбор через час в условленном месте! Пришло наше время!
– Понял, атаман! – худосочный разбойник, будто очнувшись от лунной болезни, торопливо вскочил и стремительно помчался прочь, пискляво проверещав через плечо: – Сделаем!..
Глава 28
Беда
Княжий терем
Наступила полночь, когда Урсула подлетела к дворцу государя. Сделав ещё кружок над замком и не заметив ничего подозрительного, салатовая муха юркой молнией устремилась под крышу теремка. Споро пронёсшись по первому этажу, изумрудное насекомое, не теряя времени, через лестничный пролёт уверенно перебралось на второй ярус, где промчалось мимо врачевальни Добролюба и слегка прикорнувшего у её двери на табурете Ратибора, зловредно, не без удивления при этом на него покосившись.
У молодого богатыря между тем неприятно защекотало в ноздрях едва различимым едким смрадом; поведя носом и навострив уши, рыжебородый витязь приоткрыл левый глаз, озадаченно уставившись вослед улетевшей падальщице. Её противное жужжание в безмолвной тиши, стоявшей в коридоре, оказалось хорошо уловимо острым слухом могучего гиганта. Ратибор снова прикрыл левое веко, лениво размышляя про себя, что за странная, необъяснимая тревога лихим ураганом забушевала внутри самого его естества. Чуйка ни с того ни с сего забилась яростно, волнительно, острыми занозами впившись под кожу дюжему ратнику. Дремоту как рукой сняло. Ратибор разлепил оба глаза и внимательно осмотрелся. За спиной прикрытая дверь в лечебницу, в которой храпит Добролюб, решивший провести ночь подле кровати Емельяна; впереди – тусклый, покрытый мягкими коврами, пустынный коридорчик, скупо освещённый несколькими слабо чадящими свечами, находящимися в паре-другой прикреплённых к стенкам бронзовых канделябров. Если пройти по коридору до конца и повернуть направо, то чуть дальше будут покои Святослава, охраняемые двумя обережниками, так как у Яромира сегодня законный день отдыха.
«Вроде всё тихо-мирно… Но что же не так?! – Ратибор встал, потянулся, разминая слегка затёкшие телеса, после чего упал на пол да быстренько отжался на кулаках раз пятьдесят, разгоняя застоявшуюся без дела кровь. Опосля поднялся, заглянул во врачевальню и, убедившись, что там всё тихо, озадаченно почесал темечко. – Никак не пойму… На меня чего, уже вонючие мошки панику наводят?! Дожили!.. Но пройтись всё же не лишним будет, сделать кружочек по терему… Кхы, а как мне пост оставить? Ежели чего приключится недоброго с Емелькой, пока я тут разгуливать по палатам буду, я себе никогда не прощу!.. А ещё представляю оторопевшую рожу князя, когда на вопрос, мол, почему моя задница покинула табуретку у лекарни, начну объяснять, что побрёл разыскивать подозрительно вонючую зелёную муху, просвистевшую мимоходом возле одной неугомонной рыжей ряшки… Нет, пожалуй, останусь-ка я при Емельке! Решил же ранее, что так будет спокойнее! И ему, и мне…»
Тем временем Урсула сделала по коридору неполный круг, пролетев мимо покоев государя с двумя скучающими ватажниками на входе, и завернула за угол, найдя в конце концов то, что искала: широкое, выходящее во внутренний двор двухстворчатое окно княжеской опочивальни, одна из форточек которого оказалась приоткрыта, впуская в комнату свежий воздух и тем самым проветривая палаты властелина Мирграда.
Между тем Святославу, несмотря на позднее время, не спалось. Накинув сверху подбитый соболиным мехом кафтан, под которым ничего, кроме исподнего белья, не имелось, хмурый князь сидел за массивным дубовым столом со стоящей на углу, неплохо освещающей окружающее пространство, золочёной, богато вычурной лампадкой и который уж час пристально разглядывал распростёртую перед ним карту его царства с обозначенными на ней воинскими соединениями Ослямбии. Разнообразные варианты, как можно отбросить от стен Мирграда вражескую орду аль вовсе разбить уж который месяц держащего осаду неприятеля, один за другим прокручивались в его светлокудрой голове, неизменно откидываясь в сторону как непригодные да нереализуемые.
«Надо бы ещё раз написать орлам, волкам, поросятам да змеям, – Святослав задумчиво откинулся на спинку стула. – Вместе у нас есть шанс разбить аскеров, коли союзники зашли бы им со спины нежданно-негаданно… Ну а мы бы в тот же миг высыпали из града и ударили противнику в лоб! Полагаю, ослы бы не устояли! Ихнюю рать мы и так знатно подсократили за это время в численности, посему по количеству более-менее подравнялись… На ента и надо сделать упор в письмах, что отправить треба соседям… Да, так, пожалуй, и наваяю: завтра… а точнее, уже сегодня с утреца и зашлём голубков, кому нужно. Попытка не пытка! Ну а коли не выгорит, так до зимы тогда покукуем, что делать. А там поглядим, как эти теплолюбивые задницы наши морозы воспримут! Сдаётся мне, что не очень-то по нраву они придутся Эдизу и его нежным воякам… Ладно, теперь что там насчёт камнемётов их новых огроменных?.. Гутарят, практически собрали уже. Ратибор предлагает опять вылазку сделать да порушить катапульты аль спалить, как осадные башни… Но нас наверняка будут ждать в этот раз! Охрана по-любому усилена. Впрочем, как мне кажется, овчина стоит выделки… Риск оправдан! Дам ему, пожалуй, добро; пущай рыжий займётся! Ибо если он не справится, то и никто не сдюжит!.. Завтра же утречком… тьфу, да ёкарный бабай, сегодня, уже сегодня и скажу ему, чтоб приступал, нечего тележить…»
В это же самое время Урсула юркой мушкой прошмыгнула в открытую форточку, оборотилась в самом дальнем углу опочивальни, за спиной у государя назад в человека и тут же запахнула накидку хамелеона, сделавшись невидимой. Помимо едва слышного жужжания падальщицы, лишь еле различимый хлопок в момент перевоплощения прозвучал в давящей тишине, царившей в хоромах за всё время сих недолгих манипуляций, да кратковременная вспышка мигнула позади повелителя Мирграда, заставив князя удивлённо обернуться и обежать комнату быстрым взглядом.