Ратибор. Окталогия
Шрифт:
– Гутарят, Святослав убит! А враги уже прошли Северный базар и завалились в переулок Гончаров! Княжьи ватажники пока ещё сдерживают аскеров, но те их знатно теснят и долго наши молодцы не простоят, ибо их намного меньше! – вылетевший с противоположного конца бульвара Барышников запыхавшийся полноватый бородач, по всей видимости, коробейник, нервно утирая градом катившийся по лицу пот, громогласно заверещал на всю округу: – Так что скоро ослямы будут здесь! Посему тикаем, братцы, по норам! Авось и пронесёт!..
Это стало своеобразным сигналом для начавшейся паники. Торговки, мелкие купцы, лотошники, суетливо подхватив свои прилавки и корзинки со всякой всячиной, лихо, с испуганными охами и ахами ломанулись прочь, в южном направлении. За ними, движимые стадным чувством, припустили также
Ратибор и Светозар тут же к ним присоединились, не без удовлетворения отметив, что, несмотря на раннее утро и неожиданное, вероломное нападение, части русичей, пусть и незначительной, но всё же удалось собраться; по пути следования в княжескую дружину вливались новые и новые ратники, спешившие, как и два богатыря, на помощь. Вскоре ватага «рыжего медведя», которому без тени сомнений передал командование колонной бойцов начальник городской стражи, насчитывала под двести пятьдесят воинов. И все до единого понимали, что если немедля не откинуть врага за пределы ворот и не закрыть их, то город падёт; уж слишком велико было у неприятеля преимущество в численности, и впускать внутрь столицы полчища шалмахов означало неминуемое поражение и гибель для всего Мирградского княжества. Посему полные решимости лечь костьми, если понадобится, но не дать недругам более сделать и шага вперёд, возглавляемые Ратибором русичи, дружно гаркнув: «Победа или смерть!» – стиснули зубы и мощным клином вонзились в вынырнувшую им навстречу из Гончарного переулка вражескую орду, разрезая ослямбское войско пополам, как поймавшая попутный ветер боевая ладья рассекает водную гладь.
Числом осы значительно превосходили славянских витязей, но в не самом широком городском проулке это не имело особого значения; зато качество ратного состава у первых рядов русов оказалось куда как выше; ватажники смело бросились вслед за своим рыжегривым командиром, бесстрашно врубившимся первым в радостно гогочущую смуглолицую толпу, слишком рано уверовавшую в очередную победу Ослямбской империи. Стык у двух воинств случился сколь яростный, столь и крайне неожиданный для аскеров по своему итогу: как чугунным катком, прошлись разгневанные русичи по беснующейся орде, смяв их передние ряды, словно берестяную грамотку, по инерции вдобавок погнав ошарашенных противников назад, к вратам. А тут ещё в тыл обескураженным серебряным воителям зашёл Яромир, возглавлявший примерно с полторы сотни бойцов, в спешке спозаранку набранных им с миру по нитке. Две дружины, как два могучих кулака, глухо схлопнувшиеся между собой костяшками, лихо перемололи оказавшийся зажатым между ними в жуткие жернова авангард супостатов, насчитывавший под пятьсот носов. После же, объединившись, две мирградские ватаги на волне возникшей эйфории, с удесятерёнными силами выбили и оставшуюся пару сотен проникших в город ослямов, с улюлюкающими победными криками погнав их вон из столицы; так обычно бешеных бродячих собак палками из селений выпроваживают.
Шалмахи, явно сговорившись с Ночным Братством, удумали под покровом ночи с помощью своих пакостных сподвижников изнутри славянской твердыни несколькими мобильными отрядами проникнуть в град, но, очевидно, слишком сильно увлеклись атакой, вероятно, решив, что дело сделано.
– А этим олухам всего-то нужно было удерживать вход нараспашку до тех пор, покудова их основные силы не подойдут!.. – стянув с кудрявой шевелюры шлем с бармицей, довольно осклабился Светозар, вытирая пот со лба и саркастично глядя, как русичи закрывают северные ворота перед поражёнными моськами спешащего к Мирграду вражеского полчища, дико завывающего от понимания того, что, похоже, они опоздали. – Не, ну ента какими же нужно быть баранами…
Договорить он не успел. Один за другим со стороны неприятельского лагеря с небольшой задержкой раздались два гулких звука, сильно напоминающих сработавшие спусковые механизмы камнемётов, судя по разнёсшемуся по округе оглушительному эху, имевших совершенно невообразимые размеры. Император Эдиз, увидев, что его план взять Мирград хитростью с помощью Тихомира и его подручных с треском провалился, пустил в ход своё самое грозное оружие.
– Что это было?.. – Светозар, стоявший от северных ворот примерно в десятке метров, удивлённо обернулся на Ратибора, находившегося позади него всего в нескольких шагах.
– Кажись, вороги достроили-таки свои гигантские катапульты… – рыжебородый витязь, а вслед за ним и вся его дружина задрали физиономии вверх, изумлённо-встревоженно наблюдая за огромным валуном, легко перемахнувшим через стену и пронёсшимся над их головами.
– Похоже, перелёт, и значительный!.. – хмыкнул подошедший Яромир, но слова застряли у него в горле, когда воин проследил взглядом за просвистевшим над ним здоровенным камнем диаметром не менее десяти-двенадцати метров, бахнувшимся аккурат в центре столицы. Как раз там, где располагался княжеский дворец. Раздавшийся следом раскатистый грохот и поднявшиеся ввысь клубы пыли возвестили поражённо проводивших глазами невероятный снаряд ратников, что у них не обман зрения: громадный валун попал точно в видимый со всех частей города высоченный замок владыки Мирграда. Взмывшее ввысь обширное тёмно-серое пылевое облако из известняковой крошки поглотило трёхэтажный терем с гаком; разобрать издалека, насколько серьёзны повреждения у родового имения местных правителей, не представлялось возможным. Но сомневаться не приходилось, что подобная здоровущая глыбина натворила кучу бед.
– Вот дерьмо!.. – прорычал ошарашенно Ратибор, про себя лихорадочно прикинув, что Мирослав с Властой, Буреславом и Марфой давно уже должны были быть в княжьих палатах.
В этот миг раздалось ещё одно страшное грохотание, на этот раз уже в непосредственной близости от столпившихся дружинников; второй гигантский гранитный валун угодил точнёхонько в северные врата, с лёгкостью разметав их по сторонам в щепки; спустя несколько секунд, потрясённая страшным ударом в самое основание, сложилась как карточный домик казавшаяся до этого такой незыблемой массивная воротная башня. Стоявших рядом воинов накрыл шквальный ураган ударной волны из деревянных обломков да кусков камня разной величины. Помимо дюжины-другой ратников, находившихся в самой туре, а также в непосредственной близости подле неё, погибли или оказались ранены с разной степенью тяжести ещё десятка три бойцов, маячивших недалече.
Самого Ратибора, также обдав чурками, каменными осколками да ломом башенных перекрытий, опрокинуло навзничь. Через пару-другую секунд он открыл очи и остолбенело уставился в небеса. Сколько времени прошло с момента прилёта второго камня, мгновение аль вечность, рыжебородый витязь точно не ведал, ибо у него гулким набатом звенело в голове. Впрочем, как и в ушах, ибо на краткий промежуток времени «рыжий медведь» даже утратил возможность слышать. Но это быстро прошло. Не спеша присев, он несколько раз чихнул кровяной мокротой от попавшей ему в рот и нос каменной крошки, на добрую сотню метров, если не больше, разлетевшейся от рухнувшей надвратной сторожевой башни, помотал огненной гривой, ставшей на время сизой от известняковой пыли, а после встал, отряхивая с себя гремучую смесь из щепок, трухи и грязи да пасмурно огляделся. Зрелище оказалось тягостное. Рядом, в естественных и не очень позах беспорядочно лежали его воины: кто с куском гранита в башке аль обломком дерева в шее уже отправился в чертоги к Перуну, кто оказался завален внушительным пластом каменной кладки и также не шевелился. Но слава богам, всё же больше оказалось тех, кто подавал признаки жизни. Некоторые уже тоже, кряхтя, начали подниматься следом за своим командиром.
– Проклятье!.. – просипел тоскливо севший недалече на копчик Яромир, вытаскивая из своей русой копны порядочного размера деревяшку. – Эти тварюги разломали нам врата! Худо дело!..
– Вот же падлюжники ушлые, раскалённую кочергу им чуть пониже поясницы!.. – Ратибор угрюмо уставился на обломки воротной башни и образовавшийся на её месте широкий пролом, со стоявшими в нём клубами пыли. «Но как там Марфа?! Как детки?! – внезапно кольнула в груди у него тревожная мысль. – Надобно поспешить до терема сей же миг!.. Надеюсь, ещё не поздно!»