Раунд 2. Ты будешь моим
Шрифт:
– Если мы бежим в спортзал, то желательно все же добраться туда сегодня, – весело сказал он, протягивая мне руку и одновременно приподнимая мою кепку за козырек. Я сильно прикусила губу, чтобы скрыть свои эмоции, пока он внимательно изучал мое лицо своим пристальным взглядом.
Он улыбался, глядя на меня сверху и демонстрируя свои ямочки на щеках, – немного самонадеянный, очень сексуальный Ремингтон Тейт, мужчина моей мечты в серой толстовке. Голубые глаза не отрывались от моего лица. И даже сейчас я не могла не думать о том, насколько он совершенен в своей физической красоте, о том, как гармонично двигалось его
Пожалуйста, пусть меня просто кто-нибудь убьет прямо сейчас.
– Я думаю, что просто пойду туда, – сказала я ему, опускаясь на корточки, чтобы добавить еще один узел на якобы развязавшихся шнурках моей кроссовки, лишь бы не смотреть на него. – Беги без меня, а я подойду попозже. – Я никогда не отказывалась бегать с ним. Это было только наше особенное время, но сейчас я почувствовала себя очень слабой, близкой к обмороку и невероятно несчастной.
Опустившись на корточки рядом со мной, он сдернул кепку, закрывающую от него мое лицо, и изучающе посмотрел на меня, уже без улыбки в глазах.
– Я тоже пройдусь с тобой, – сказал он, легко поднимаясь и надевая кепку обратно мне на голову.
– Тебе совершенно не обязательно это делать. Тренер Лупе тебя ждет.
Он обхватил меня рукой за подбородок и прекратил все мои возражения одним встревоженным взглядом голубых глаз.
– Я. Пойду. С тобой, Брук. А теперь дай мне свою руку, и я помогу тебе подняться.
Он протянул руку, и я молча посмотрела на нее – как мне хотелось ее принять! А затем сама без его помощи поднялась и зашагала вперед.
Он тихо засмеялся и поравнялся со мной, подстраиваясь под мой шаг.
– Просто не верится, мать твою, – пробормотал он.
Он засунул руки в карманы, упрямо наклонил темноволосую голову немного вперед, разглядывая тротуар под ногами, и неторопливо пошел рядом со мной. Капюшон его толстовки откинулся с головы, когда он наклонялся, чтобы протянуть мне руку, черные волосы были, как всегда, в восхитительном беспорядке… боже, как мне хотелось взъерошить их, поцеловать и притвориться, что я сильная, как и раньше, но вместо этого меня снова затошнило, и я поняла, что я совсем без сил.
– Сколько их всего было? Ты знаешь? – Вопрос невольно сорвался с моих губ. Какая же я дура!
Он издал низкий рычащий звук и дернул себя за волосы обеими руками.
– Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты не перестаешь плакать, ты ничего не ешь, черт возьми, ты избегаешь моих прикосновений. Какого хрена ты придаешь этому такое значение?
– Потому что ты даже не помнишь, не знаешь, кто они такие и что с ними делал. Одна из них, может быть, уже беременна от тебя! Они могли сфотографировать тебя. Они могут использовать это против тебя!
Он весело, беззаботно рассмеялся и посмотрел на меня с легким удивлением, как будто никто и никогда не причинял и не мог причинить ему боль! Но они могли! Тупой, самодовольный придурок – они могут это сделать с тобой!
И неважно, что он самый сильный человек, самый могучий боец, которого я когда-либо знала. Когда он в своем «черном» состоянии, он становится безрассуден и очень уязвим,
– Просто возьми меня за руку, моя маленькая зажигалка, – мягко сказал он.
Глубоко вздохнув, я оттопырила мизинец и зацепилась им за его палец. Мгновенно ощутив, как тепло его тела побежало по моей руке, я с запозданием поняла, что теперь он наверняка заметит, как я дрожу.
– Я предлагаю тебе всю руку, а ты мне всего лишь мизинец? – поддразнил он меня тихим воркующим голосом, от которого все внутри меня начинает таять.
– Ремингтон, я не могу сейчас, прости!
Я снова побежала вперед, и он, больше ничего не говоря и не пытаясь поравняться со мной, просто бежал за мной до спортзала. Там он так же молча скинул толстовку, надел перчатки и принялся с невероятной силой и злостью колотить по своей груше, так ни разу и не взглянув в мою сторону. Я стояла у боковой черты, напряженная, ощущая каждым волоском на своем теле электрические разряды, проходящие между нами, как между разорванными проводами электрической цепи, готовыми вот-вот полыхнуть огнем. Тренер внимательно наблюдал за ним некоторое время, потом перевел вопросительный взгляд на меня и подошел к Райли, с одинаковым беспокойством рассматривая нас обоих.
Все молчали. Никто из них не заговорил ни с ним, ни со мной. И тогда я развернулась, отправилась в ванную комнату, и там меня вывернуло наизнанку.
На арене спортивного клуба «Феникс» было невыносимо жарко, как в прямом, так и в переносном смысле.
Даже все дорогие места были заполнены, и теперь здесь неистово кричали и бесновались около пятисот человек, когда Мясник и Кувалда один за другим выходили на ринг. А затем внезапно – бац! Чпок! И Кувалда, весь в крови, неподвижно лежит на полу.
– Ох ты, как ему не повезло, – заметил Пит.
Кирк «Кувалда» Дирквуд даже не дернулся с того момента, как шлепнулся на пол.
Мясник, без сомнения, был мощным бойцом. Огромный, мускулистый, он казался вдвое или даже втрое крупнее любого другого участника состязаний, кулаки у него были будто железные шары, а костяшки пальцев торчали словно шипы. Его объявили победителем, и он сразу же начал выкрикивать ругательства толпе, он орал им, что он «величайший ублюдок, которого когда-либо видел этот ринг!», а затем внезапно настил задрожал под его ногами, когда он начал сердито топать по рингу и реветь во всю глотку: «Подайте мне РИПА! Я отымею этого гребаного Рипа!!!!»
Пока они вытаскивали бесчувственную тушу Кувалды с ринга, Мясник колотил себя в грудь, как разъяренный самец гориллы, и с каждым его ударом мой желудок все больше сжимался.
– РИП!! Слышишь меня? Выходи, слизняк! Давай встретимся лицом к лицу, и я отделаю тебя, как это сделал Бенни! – продолжал орать Мясник страшным голосом, подобно какому-то монстру.
– Он дружит с сама-знаешь-кем, – прошептал мне Пит, закатывая глаза. – А теперь, благодаря прошлогоднему финалу, он думает, что тоже может победить Рипа.