Равновесие потока
Шрифт:
Пустой караван выкатился обратно за ворота, тяжёлые толстые створки медленно закрылись. Огромная площадь снова опустела.
Закончив укладывать ряды мешков и кувшинов, слуги потянулись к себе в боковые комнаты, где они жили. Теперь можно немного передохнуть, а после ужина настанет время для учёбы. Младшие жрецы, как обычно, будут вести уроки. Счёт, письмо, история и изучение молитв – кажется, ничто не сможет нарушить этот устоявшийся веками порядок. А потом, в конце дня, усталый Вана-кан с удовольствием вытянется на своей циновке, закроет глаза, и сны унесут его высоко-высоко над этим миром. Прохладная ночь снова раскроет свое звездное
* * *
Аркадий Александрович Кирсанов оказался невысоким говорливым старичком, на вид лет шестидесяти с хвостиком, типично-профессорской внешности: серый, видавший виды костюмчик, рубашка в непонятную полоску и узкий чёрный галстук, который никак не ограничивал расстегнутый на две пуговицы ворот. Впрочем, одной верхней пуговицы не было на месте видимо уже давно, а вторая висела на одной тоненькой ниточке. Седая академическая бородка придавала ему вид степенного учёного мужа. Но стоило ему заговорить, а говорить он очень любил, как налёт многозначительной важности таял без следа.
Уже через полчаса с начала их знакомства, Егор сидел в кресле, в приятном полумраке лаборатории и пил вкусный чай с вареньем. Почти половину лаборатории занимал огромный старинный стол, обтянутый когда-то солидным зелёным сукном. В углу стояли маленький журнальный столик и два кресла. Огромное количество книг, брошюр, пачек листов мелко-исписанной бумаги располагались везде, включая подоконник и пространство под столами. О ходе времени напоминали старые настенные часы с маятником и метроном на верхней полке. В углу стояло что-то похожее размерами на большой холодильник, прикрытое старой шторой.
Профессор, сразу разрешивший называть себя Арсанычем, был из тех, кто располагают к себе собеседника с первых слов. Егор уже успел выложить о себе все: сколько у него «хвостов», где родился, кто его родители, где живет, чем увлекался в детстве и даже когда и с кем целовался первый раз. Арсаныч слушал внимательно, кивал в такт его словам, и по выражению его лица было понятно, что он весьма доволен происходящим.
– Молодой человек, а что вы знаете о времени? – неожиданно спросил он.
Этот вопрос ввел Егора в ступор.
Пытаясь как-то выйти из сложившейся ситуации, он начал бормотать, как на экзамене, что время – это то, чем определяется ход всего происходящего, что оно движется только вперед и имеет свои единицы измерения.
– Всё это так, но каждый ваш постулат можно опровергнуть десятками способов. Хорошо, пока не будем об этом, – произнёс профессор, многозначительно почесал свою бородку и хитро прищурился. – На данном этапе мне нужна исключительно практическая помощь.
Профессор вскочил с кресла и начал прохаживаться по комнате, чем-то напоминая маятник в старых часах.
– Я разрабатываю одну увлекательную теорию, но мне необходима ее практическая реализация.
Арсаныч остановился возле таинственного «холодильника» в углу и сдернул с него штору. Когда улеглась пыль, поднятая резким движением, Егор с изумлением увидел что-то, отдаленно напоминающее внутренности больших «реликтовых» ЭВМ, которые им показывали на лабораторных работах. Разница была лишь в том, что в данном случае огромное количество деталей было перепутано с разноцветными проводами и напоминало первозданный вселенский хаос. Провода напоминали спутанную ёлочную гирлянду, на которой кроме лампочек висели радиодетали, канцелярские скрепки, куски изоленты и ещё что-то непонятное. Всё это было тщательным образом перемешано, переплетено до такой степени, что больше напоминало свалку радиоаппаратуры после взрыва. Судя по запаху, взрывы и пожары имели место быть, причём не так давно. Из самого центра хитросплетений выходил жгут проводов, подключенный к подобию шлема. Такое устройство Егор видел по телевизору – его одевали приговорённым к казни на электрическом стуле.
– Я могу вывести теорию, просчитать любые параметры и схемы, но собрать всё, в работающую установку мне не дано, – сказал он, виновато вскинув руки. – И проблема здесь не только в отсутствии у меня практических навыков. Согласно теории, вариантов исполнения установки около трех десятков. Какой из них окажется рабочим – можно определить только на практике.
Егор подошел поближе и заглянул вглубь хаоса. Зрелище было душераздирающее!
– «Красиво» получилось! А можно всё это безобразие сделать в виде модулей? Модули удобно переставлять и дорабатывать. Ваша теория допускает такой вариант?
– Умничка! Можно, ещё как можно! Само собой, нужно будет кое-что переделать, но это на данном этапе не критично. Закрой, пожалуйста, это безобразие обратно, если не трудно.
Профессор подбежал к столу и начал стремительно что-то вычерчивать на листах бумаги. Егор прикрыл установку шторой и сел допивать остывший чай.
Минут через двадцать Арсаныч откинулся на стуле и с удовольствием потянулся.
– Всё получится! Чтобы всё пересчитать, мне нужно дня два, от силы три. Егор, подходи в четверг. Я буду здесь вечером. Всё у нас получится. Наметим план действий. А о ваших «хвостах» мы позаботимся!
Егор накинул куртку, попрощался и вышел. На улице было тихо, шёл снежок. В свете уличных фонарей снежинки плавно и торжественно опускались на заснеженный тротуар. Лёгкий ветерок кружил их в белом хороводе вокруг столбов и скамеек. Бесконечная вереница машин проносилась мимо. Не замечая этой красоты, люди торопились по домам, к теплу и уюту.
«Уф! Уже восемь часов – как незаметно пролетело время. Время! – вспомнил вдруг Егор странный вопрос профессора и табличку на двери лаборатории. – Интересно, чего мог «накопать» этот забавный дедуля о времени? И для чего его установка? Ну да ладно, в четверг узнаю».
Егор застегнул молнию на куртке до самого верха и заспешил на остановку автобуса.
С самого раннего утра, ещё до того, как солнечный диск показался над горизонтом, к подножию храмовой стены потянулись десятки повозок. Вана-кан, привычно прибежав на смотровую площадку, долго наблюдал, как справа и слева от ворот разворачивается большая ярмарка. Громко переругиваясь, возницы торопились занять место поближе к воротам. Несколько раз из-за этого даже назревали стычки, но дальше перебранки дело не доходило. Деловитые мужчины устанавливали разноцветные палатки, натягивали шатры и навесы, собирали столы и прилавки. Женщины раскладывали товары, торопясь начать торговлю. Общую суету дополняли ещё немногочисленные зеваки и стайки ребятишек, снующие между рядов.