Равновесие потока
Шрифт:
Он бы ещё долго, и с огромным удовольствием, наблюдал за всем этим, но рассерженный голос старшего слуги оторвал его от благодушного созерцания и вернул в водоворот приготовлений, круживший внутри храма.
Миновал полдень. Главные ворота в стене храма начали медленно открываться с первым ударом большого колокола. Низкий мощный голос колокола растекался тяжёлыми волнами по округе, проникая во все уголки. Торжественные неспешные удары отдавались лёгкой дрожью внутри каждого, кто слышал этот голос, заставляя отбросить и забыть всё ненужное в этот час. Люди оставляли свои занятия и спешили к храму.
За стеной собралось огромное количество жителей окрестных деревень: старейшины
Закончив приготовления, слуги собрались на верхних этажах. Выглядывая из боковых окон, они с любопытством смотрели, как людской поток плавно огибает круглый помост в центре площади, украшенный яркими цветами и лентами. В центре помоста, поднятые на два роста белой колонной, ждали своего часа дрова для праздничного костра. На краю помоста, образуя цепочкой большой круг, стояли жрецы в ослепительно белых балахонах с откинутыми капюшонами. Неподвижные и торжественные, похожие на древние статуи, они смотрели, как народ располагается вокруг.
«Интересно, как быстро меняются люди, – размышлял Вана-кан, разглядывая сверху толпу. – Совсем недавно, они спорили и торговались, ругались и веселились на ярмарке, но стоило пройти через ворота, – и они сразу стали другими».
Непривычно степенные и торжественные, люди шли на встречу с богами, оставив все мирские хлопоты там – за этими стенами, окружающими площадь.
Затих последний удар колокола. К главному алтарю храма потянулись желающие сделать пожертвования. Там, среди статуй богов и курильниц, жрецы выслушивали страждущих и давали им советы. Их белые наряды светлыми пятнами выделялись в разноцветном людском потоке, медленно проплывающем через главный зал. Голоса сливались в неразборчивый гул, который, отражаясь от высокого сводчатого потолка, расходился чуть слышным эхом по тихим коридорам.
Ожидание таинственного волшебства, которое случится уже совсем скоро, наполнило и тех, кто служил в храме. К такому ожиданию всегда добавляется немного страха. Даже не страха, а опасения – вдруг в церемонии праздника что-то пойдёт не так, как обычно? Вдруг что-нибудь случится? Если, ритуал не будет выполнен, – боги не обратят свой взор на людей и не услышат их молитвы. Если великий Сант отвернёт свой взор? Что тогда?
Прошло несколько часов. Солнце не спеша приближалось к закату. Храм притих, наполненный необычными тихими звуками и запахом благовоний. Казалось, – всё ждёт начала праздничного таинства.
Жрецы на помосте отступили к барабанам, установленным возле колонны, – и вот уже над площадью зазвучал их ритмичный рокот. Сначала негромко. Плавно набирая силу, звуки пульсирующими волнами катились над головами, переходя в грохочущие раскаты.
В ожидании начала церемонии, люди потянулись туда, где в лучах заката белела высокая колонна.
Резко и неожиданно барабаны смолкли. Вслед за этим постепенно успокоился и людской гомон. На площади воцарилась тишина, которую вскоре прорезал чистый и звонкий голос жреца, запевшего праздничную молитву. Её слова, усиленные чудесным образом, разлетались от главной башни храма во все стороны, заполняя мелодичными переливами площадь. Люди начали подпевать жрецу, потому что каждый знал эти заветные слова с детства. Многоголосый хор становился всё громче и ритмичнее. Люди, прикрыв глаза и раскачиваясь в такт, просили у бога Лакка мира, хорошего урожая и прибавления семейства.
От храма, мимо расступившихся людей, двинулась вереница девушек в цветных полупрозрачных накидках. И вот уже в ритм молитвы вплелись удары бубнов в их руках и позвякивание ножных браслетов с колокольчиками. Они поднялись на помост, продолжая плавно кружить в танце.
На самом высоком балконе, где стоял Верховный жрец и члены Совета, вдруг раскрылось большое круглое зеркало. Последний луч солнца, пробившийся между зубцов стены, отразился в нём, и оттуда вдруг ударил тонкий луч, который зажёг праздничный огонь на верху колонны. Яркое пламя разом охватило сложенные на площадке дрова и взметнулось ввысь, с треском рассыпая искры. Огненные точки, повинуясь движениям рук жрецов, начали неторопливо вращаться в хороводе. Мерцающее кольцо мягко опустилось к помосту и, рассыпавшись по краю, зажгло цепочку светильников, стоящих там.
Сотни рук начали зажигать от них, принесённые с собой свечи и передавая огонь друг другу. Никто не спешил – ибо бог Солнца щедр и волшебного пламени хватит всем, а ритуал не допускает суеты.
Казалось, что небо круглым созвездием опустилось на землю и растекается по площади, где в центре ярко пылает костёр, отблески которого играют на белых стенах храма.
Молитва закончилась. Всё стихло. Костёр понемногу догорел и погас. От него потянулась прозрачная, почти невидимая в сумерках дымка, которая укрыла завесой древние камни храма.
Люди потянулись к выходу, унося с собой частички священного огня, который будет защищать их от бед и несчастий, от неурожая и болезней. Они бережно несли эти крохотные огоньки и верили, что так и будет. Верили, потому, что вера делает человека сильнее, чище и справедливее? Может быть, это и правда так…
* * *
Дверь в лабораторию была слегка приоткрыта. Егор стукнул разок в неё для приличия, вошёл и понял, что жестоко ошибался – он по своей наивности полагал, что устроить больший беспорядок в помещении уже невозможно. Быстро оглядевшись, Егор понял, что количество исписанных листов в комнате за прошедшие три дня увеличилось примерно на порядок. Листы теперь не только громоздились холмами на столе, подоконнике, полках и даже стульях и креслах. Исписанные крупным размашистым профессорским почерком бумажки покрывали теперь и весь пол. На многих из них отчетливо виднелись следы человеческих ног, судя по размеру и форме следов – ноги были обуты в ботинки профессора. Основная часть следов образовала тропинку через всю комнату по диагонали от одного угла к другому.
Арсаныч сидел за столом и с огромной скоростью покрывал какими-то формулами очередную пачку чистой бумаги. Он поднял голову, широко улыбнулся и, откинувшись на стуле, сладко потянулся.
– Здравствуйте, любезный, – лицо профессора излучало радость и благоговение. – Вы как нельзя кстати.
Арсаныч вскочил со стула и начал судорожные раскопки в бумажных развалах, пытаясь что-то там обнаружить.
– Как ваши успехи? – полюбопытствовал Егор, скинув куртку.
– Всё просто замечательно! А, вот и он! – радостно сообщил Арсаныч, выуживая из кучи электрочайник.
Профессор на минуту исчез из комнаты и, стремительно вернувшись, поставил полный чайник на ещё свободное от бумаг место в углу комнаты.
– Концепция установки меняется. Из того, что я уже «наваял», нам понадобятся только некоторые детали. Остальное придется безжалостно выбросить.
Арсаныч вернулся к столу и попытался найти какой-то лист. Через несколько минут его попытки, увенчались успехом, и он приколол искомый лист кнопкой к доске, висящей на стене.