Равновесие

Джиллиан

– Папа не виноват, - хмуро сказал Павел, то и дело скашиваясь на наркомана. Напрямую он смотреть на него почему-то не мог. А натыкаясь взглядом на понурую фигуру, вздрагивал и отворачивался.

– А никто и не говорит о вине Дмитрия.

Все замолчали, а Лена вдруг грустно подумала, что ей хочется прямо сейчас бежать к парню и не впихивать в него эмпато-снаряд из уплотнённых эмоций, а окутать его облаком ободряющей или утешающей эмпатии. Таким он на этой скамейке выглядел одиноким. Отчуждённо одиноким в отношении к миру вокруг.

И подумалось вдруг странное: а может, и хорошо, что эти оборотни не испытывают эмоций? Каково им было бы - мало того, что в другом мире, так ещё и в чужом теле, где оттеснённая в сторону человеческая душа тихонько плачет, осознав своё страшное положение?.. Девушка незаметно вздохнула. Нет, она опять смотрит на это дело именно с человеческой точки зрения... С чуждой этим оборотням. Да, чуждая точка зрения - она потому такая, что её можно и не понять, и не принять. Особенно, если она выглядит агрессивной, как сейчас... Даже холодно стало от той бездны, когда она поняла, насколько чуждый человечеству разум, возможно, повстречался им...

Зябко передёрнув плечами, Лена подсунула ладонь под локоть Игоря, а потом и вовсе обняла эту руку, прислонившись к плечу парня. Парень, не глядя, прижал её ладонь локтем к своему горячему боку, будто сразу понял, что девушка замёрзла.

Приехал Алексеич. Машина остановилась поодаль, но Володя сразу взглянул на неё, и вся компания с облегчением выдохнула, когда из машины показалось начальство. Льдянов, привёзший его, сразу уехал. Едва Алексеич дошёл до скамьи, Павел тут же вскочил ему навстречу. Сделал несколько неуверенных шагов. Встал на месте.

– Что с папой?

Удивлённое начальство тоже остановилось.

– Почему ты решил, что я уезжал из-за твоего отца?

– Ну, я не совсем дурак, - насупился мальчишка.
– Володя сидел с картой. Ну, я сразу понял, что он что-то увидел.

– Вон как...
– с небольшой толикой разочарования протянул Алексеич.

Саша улыбнулся. Он первым понял, в чём суть разочарования. Начальство решило, что появляется новый эзотерик.

Светловолосый врач только хмыкнул. А Лена присмотрелась: может, Павла успокоить надо? Нет, он и сам неплохо держится. А излишне подкармливать его эмпатией - приучать, как к лекарству: в следующий раз сам не справится.

– Ничего особенного не произошло, - поняв, что мальчишка угадал причину его отъезда чисто по внешним признакам, ответил Алексеич.
– Твой отец идёт по привычному для него пути. Но... У тех, кто его вёл, произошёл небольшой сбой, и он возвращается туда, где был до сих пор.

– А что за сбой?
– уже со страхом спросил Павел.

– Ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. Зато мы успели передать ему, чтобы он прошёл ещё немного вперёд. Он забрал нашу следующую заначку для него. Голодать теперь не будет, - улыбнулся он, и мальчишка с ощущаемым облегчением сел на скамью.
– Ну, что тут у вас?

– Парня нашли. Сидит - вон.

Алексеич, сразу став предельно серьёзным (последнее разве только портил лицевой нерв, заставлявший его усмехаться в любой ситуации), подошёл к краю скамью и отсюда присмотрелся к указанному подъезду. Постояв некоторое время настолько неподвижно, что его можно было бы принять за статую, он обернулся.

– Что-нибудь интересное произошло, пока вы за ним наблюдали?

– Пока нет, - сказал Влад.
– Такое впечатление, что его вынесли, как манекен, посадили на скамью, и он сидит с утра до сих пор. Но зато у нас появилась интересная теория. Мы начали с конца - то есть с первых спасённых Дмитрием. И первые двое выглядят таким образом. Женщина - одна из последних, и она пока говорит. Пройдёт время - то самое количество, что для этих двоих, и она станет такой же - молчаливой и похожей на манекен. То есть... Если исходить из наблюдений, эти, первые, будут плохо поддаваться на придуманный нами эксперимент с эмпато-снарядом.

Лена удивлённо посмотрела на Влада. Додумал, пока остальные просто сидели и ждали Алексеича? С другой стороны, Влад прав. Если те, кто требует от Дмитрия проходить спираль, что-то затеяли, что первые люди, попавшиеся на этом пути, наверняка и в самом деле должны сильно отличаться от последних. А... если в последних нет "леших"? Если людей готовят стать... для "леших" сосудами?.. И ведь они пока понимают всё и говорят!.. Девушка сжала руки - так захотелось немедленно снова позвонить в дверь той женщины! И просканировать её в поисках "лешего"!

– Интересная версия, - задумчиво сказал Алексеич, снова переведя взгляд на наркомана, застывшего на скамье.
– Обмозгуем позже, когда наблюдений наберём достаточно. А пока не будем уходить от выбранного плана. Лена, прошу.
– И он приглашающе согнул руку.

– А можно мне с вами?
– нерешительно спросил Игорь.

– Нет. Случись что с нами, ты сможешь помочь и на расстоянии.

Парень вздохнул, а Павел завистливо покосился на него.

– Алексеич, а если я - для поддержки?
– предложила Тася.

– Сидите, - бросил тот и повёл Лену к подъезду.

Девушка только смущённо опустила глаза. Приятно, когда о тебе так беспокоятся. Она прекрасно понимала, что все предложили свою помощь именно ей. Волновались из-за неё, даже несмотря на наличие рядом с нею Алексеича.

По дороге Алексеич напомнил:

– Давай-ка определимся, что делаем в первую очередь. Думаю, для начала ты позовёшь его - посмотрим, среагирует ли он на имя. Потом посмотришь, нет ли в нём оборотня. Потом поищешь, слышен ли голос...
– Он сам прервался, необычно сострадательно и в то время зло поморщившись: - Слышен ли голос человека, которого стараются замещать тем существом - "лешим". И уже потом посмотрим, посылать ли тот снаряд эмоций, который ты придумала. Согласна с таким распорядком действий?

– Согласна, - сказала Лена, не спуская глаз с парня на скамье. Дом, к которому они направлялись, был расположен чуть в низине, и тропка, слегка облагороженная битым кирпичом, заставляла идти не очень быстро. Времени для наблюдений хватало и сейчас.

Когда они подошли ближе, пересекая дорогу перед домом, девушка поймала беглые взгляды людей от других приподъездных площадок. Незнакомцы, которые идут напрямую к странному парню, привлекли внимание сразу.

– Не отвлекайся, - сказал Алексеич и небрежно махнул рукой.