Рай для негодяев
Шрифт:
– Его нельзя переправить через Делавар?
– Можно, – пожал плечами Лумквист. – Он способен преодолевать водные преграды. Но я не стал бы этого делать.
– Почему?
– Видишь тот сверток? – кивнул Свен в угол. – Это ручной пулемет. Второй, станковый, остался в вездеходе. Плюс двадцать дисков к первому и сорок лент ко второму. Плюс три сотни гранат. Плюс пять тысяч патронов к автоматическим винтовкам.
– Но это же целый арсенал! – воскликнул потрясенный Буров.
– Вот именно, – кивнул Лумквист. – И ты предлагаешь, взять оружие и поделить его между поселенцами? По-моему, ты просто забыл, с кем имеешь дело. Как только эти люди почувствуют себя хозяевами положения, они тут же бросят работать и пойдут
– Люди у нас, конечно, разные, – нахмурился Буров. – Но пока что нам удавалось избегать конфликтов и между собой и с соседями.
– Я верю тебе, Феликс, я верю Агроному, которому ревность затуманила мозги, о чем он будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Я верю Десантнику, который мстил подлецу за своих погубленных товарищей, я верю Кузнецу с его безумными политическими идеями, я верю многим поселенцам, попавшим сюда по глупости и горячности, но я не могу равнять их с теми, для кого преступления, это образ жизни. С такими как Лавальер, Шнобель, Мансур и Вилье с Галушкой. Да они отчаянные люди и отличные стрелки, но тем, между прочим, и опасны.
– И что вы предлагаете?
– Пусть вездеход остается на том берегу. Он станет нашим передвижным складом. Даже если его найдут, то все равно проникнуть внутрь, а тем более завести не сумеют. Я перекодировал замки на люках. Коды будем знать ты, я, Десантник и Кузнец. По мере надобности мы будем брать оттуда нужные нам вещи. Кстати, Щербак считает, что большую часть динамита следует переправить туда же. Он верит Лавальеру еще меньше, чем я.
– Базиль вполне лояльный член общины, – возразил Буров. – Его люди работают не хуже других.
– В Старой пещере и поселке при форте Лавальер живут уже более полусотни человек, причем отобраны они с великим тщанием. Не знаю, к чему готовиться, Снайпер, но выпускать их из виду я не стал бы.
Лумквист терпеть не мог Лавальера и Соломона Когана, не говоря уже о капралах-предателях. И Феликс отлично знал причину этой ненависти. Но он не мог просто так взять и выкинуть из памяти первые дни своего пребывания на планете Эдем, когда его собственная жизнь зависела именно от этих людей. И они ни разу не подвели его ни в опасности, ни в великих трудах. Это Снайпер застрелил Кабана, рискуя собственной головой. Он же построил форт, который ныне носит его имя. Во всяком случае, от работы Базиль никогда не отлынивал, да и сейчас трудится, не покладая рук, расчищая землю под посевы. Однако и в словах Лумквиста была своя правда. Лавальер авантюрист до мозга костей, всегда готовый лить кровь ради собственной выгоды. Гуманисты в профессиональные убийцы не идут. А те, кто избрал преступный образ жизни, сходят со своей стези гораздо реже, чем этого хотелось бы нормальным людям.
– Наверное, ты прав, – вздохнул Буров. – Соблазн уж слишком велик для некоторых общинников. Одного пулемета нам пока хватит.
– Мы прихватили еще два десятка гранат. Половину Десантник взял себе. Он сумеет ими распорядится.
– А это что за коробка? – кивнул Буров на лавку.
– Портативные рации, – широко улыбнулся Лумквист, довольный, видимо тем, что Феликс внял его аргументам. – Двадцать штук. И аккумуляторы к ним, подзаряжающиеся от солнечного света. Их нам хватит лет на сто. Щербак уже взял три рации, еще три мы отправим Лавальеру. Пару раций будем выделять часовым у пристани. Все они работают на одной волне. Расстояние не должно превышать полсотни километров. Словом, для нашей долины в самый раз.
– Надо бы выделить несколько передатчиков амазонкам, – вздохнул Феликс. – Не дай Бог, нагрянут к ним незваные гости, а мы тут знать ничего не будем.
– Я уже думал об этом, – кивнул Лумквист. – К сожалению, сигналу будет мешать гора. Но если мы выставим пост на берегу ручья, то связь можно будет поддерживать регулярно.
Буров взял одну рацию, очень похожую на спутниковый телефон и нажал красную кнопку. Индикатор вспыхнул зеленым огоньком, вызвав у Феликса чувство, похожее, на оторопь. Он уже успел отвыкнуть на этой планете от многих благ цивилизации, казавшиеся когда-то неотъемлемой частью его жизни. Лумквист, заметивший смущение Феликса, усмехнулся.
– А это тебе лично от меня подарок, – протянул он товарищу небольшую коробочку. – Вечная книга. Подзаряжается от солнечных лучей. Здесь более десяти тысяч томов по всем отраслям человеческих знаний. Ты ведь историк, если не ошибаюсь?
– Закончил университет шесть лет назад, – сказал дрогнувшим голосом Феликс. – И много у тебя таких сюрпризов?
– Кое-что есть, – загадочно улыбнулся Свен. – Например, записная электронная книжка для Агронома, а то он свой блокнотик измусолил до полного безобразия. Но главное – свет. Мы прихватили генератор и целую коробку ламп. Кузнец пока не решил, какую энергию использовать – ветра или воды. Но, думаю, в потемках мы больше сидеть не будем.
– Форт Щербака вызывает базу, – раздался вдруг из коробочки знакомый голос, заставивший Бурова растерянно оглянуться. – Лумквист, ты что, заснул?
– База слушает, – солидно откашлялся Феликс, обретая по ходу дела утерянную уверенность. – Что там у тебя?
– Лодка на горизонте, – бодро доложил Десантник. – Большая. Я таких на Делаваре еще не видел. Одних весел у нее с каждого борта по пятнадцать штук. Обстрелять ее?
– Не надо, мы ее встретим у пристани. А больше здесь высадится негде.
Лумквист уже распаковал пулемет и вставил в него диск с патронами. Пулемет был довольно тяжел, и обычно обслуживался двумя солдатами, но Свен, обладавший бычьей силой без труда вскинул его на плечо. Вернувшийся как раз в эту минуту из Новой пещеры Агроном, с удивлением уставился на товарищей:
– У нас что, война?
– Гости пожаловали, – бросил на ходу Феликс. – Объяви полеводам общий сбор.
На звон колокола, отлитого для такого случая Кузнецом, сбежались все жители центрального поселка – без малого семьдесят человек. В последние полтора года община приросла на пятьдесят членов, значительная часть которых пошли в полеводы. Сейчас и старожилы и новички поселка поспешно разбирали карабины, хранившиеся в центральном срубе, который Шнобель в шутку окрестил комендатурой. Кроме «комендатуры» в поселке было еще четыре дома, способных без труда вместить сотню человек. Напротив пристани, где стояли на приколе десять пирог и две деревянные лодки, была построена цитадель в три яруса, с бойницами для прицельной стрельбы, у которых сейчас десятники размещали своих людей. Со стороны реки цитадель, сложенная из огромных бревен секвойи смотрелась очень внушительно, и одним своим видом могла отпугнуть незваных гостей. Наверное, поэтому большая деревянная ладья, способная по прикидкам Феликса поднять до пяти тонн груза, сначала замедлила ход, а потом и вовсе остановилась, держась противоположного берега. На носу судна появился человек с большим куском белой материи в руках. Судя по всему, это должно было символизировать мирные намерения пришельцев. К сожалению, этого не понял Анкилоша, угрожающе взревевший в сторону чужих людей.
– Ох уж эта псина! – поморщился Агроном, не любивший поселкового тунеядца за гордый и надменный нрав. «Псина», между прочим, уже почти достигла размеров слона, обросла костяным панцирем с шипами и вполне способна была напугать человека с робким сердцем. Слушался Анкилоша только своего хозяина и почему-то Бурова, доперев, видимо, своими куриными мозгами, что именно он в поселке главный. Феликс, вышедший на пристань, похлопал анкилозавра по голове и настоятельно посоветовал ему покинуть пристань. Анкилоша критике внял и гордой поступью отступил вглубь долины.