Рай-отдел

Валин Юрий Павлович

Хозяин склада осторожно протиснулся в неприкрытую дверь — петли специально не смазывал, взвизгивают — недурная сигнализация от незваных посетителей. Отсюда до тупикового коридорного отвода буквально два шага. Теперь не наступить на болтающуюся плитку…

Особого страха не было. Ну, бабахнет в упор, все сразу и кончится. Не это пугало…

Коридорчик оказался пуст. Громоздились на шкафах рулоны нарезанной крафт-бумаги, висели на дверцах нетронутые замочки. Что-то было не так, но… Игорь прокрался до последнего шкафа — теоретически за его боковиной можно попытаться спрятаться. Гвоздодер наготове…

Нет, глупо, здесь разве что мелкая мартышка затаится. Нет здесь никого…

Герой-кладовщик уставился в конец коридора. С головой явно было что-то не то — только сейчас осознал, что именно изменилось. Торцевой шкаф исчез, на его месте дверь обнаружилась. Если вспомнить, когда-то она там была, и теоретически оставалась, только зашитая гипсокартоном. Три года назад, нет, уже четыре, когда складские мощности ужали, оттяпав половину помещений, тогда в торец подвала авиакассы вселились. Вход к ним сверху, здешний коридор заделали наглухо, да еще и сам же Игорь шкаф к перегородке втиснул. Сейчас опять дверь и из-за нее табачным дымом несет. Характерным, смутно знакомым. А замок в двери какой-то новый. В смысле, старый и нездешний.

Игорь осторожно надавил на ручку двери. Заперто. И это правильно. Нам туда не надо. Мля, да что такое происходит?!

Машинально вернулся к себе, запер дверь. Голова работать отказывалась. Собственно, не удивительно, адреналин аж из ушей хлестал, и всякое прочее, нервное. Это пройдет. Вот обоняние уже вернулось — вон как хлоркой от самого себя невыносимо прет. Свитер в пятнистую тряпку превратился…

Игорь содрал свитер, надел поверх футболки камуфляжную спецовку. Ужас не отступал, голова по-прежнему не работала. Глотнул «Ессентуков», рука машинально потянулась к телефону. Провод не порвали, гудок имеем… Пальцы на автомате тыкали кнопки… коммутатор соединил… Только бы…

Вика сняла трубку:

— Слушаю вас.

— Слушай, тут такое странное дело… — Игорь не знал что скажет, о происшедшем подруге рассказывать явно не следовало, да пока и сам почти ничего не понял. Но облегчение от того что слышал ее голос оказалось таким всемерным…

— Алло? Слушаю вас, — повторила Вика. — Алло?

— Это я. Я еще на работе и…

— Вас не слышно…

Гудки…

Игорь глотнул минералки, утер облитый подбородок и набрал повторно.

Коммутатор работал безупречно. И трубку сняли быстро.

— Знаете, вас опять не слышно…

— Перезвони мне, — попросил Игорь.

Трубку положили…

Допив бутылку, Игорь сунул ее под стол — тамошний ящик для мусора оказался перевернут: мятые листы испорченных накладных, коробки от чернильных картриджей, почерневшие шкурки бананов: все шуршало под ногами. Да наплевать. Кладовщик глянул в зеркало — угол стекла треснул, но морда отражалась вполне знакомая, бледноватая, с чуть распухшим носом. Наверное, все-таки не сломан…

Тихое клацанье нажимаемых телефонных клавиш, гудок…

Трубку взял Викин сын:

— Ага, слушаю. А вас не слышно!

— Не пойму, то ли у нас что-то с телефоном, то ли рекламный автомат названивает, — донесся голос Вики — она явно возилась на кухне, вот звякнула кастрюля на плите.

Трубку положили…

Игорь

тонкогубцами вывернул из патрона лампы разбитый цоколь, вкрутил свежую лампочку. Над столом разлился привычный и успокаивающий желтый цвет. Должна перезвонить, наверное, сейчас просто не может. Детей накормить нужно, то да сё… Перезвонит, она догадливая и чувствует сразу.

Телефон молчал. Наверху тоже было тихо. Среди неестественных ароматов порошка и хлорки витал призрак табачного дыма. Полузабытый, почти экзотический… «махорка» ему имя…

В «складской-химической» Игорь запихал на место уцелевшие пачки порошка, начал подметать. Тишина угнетала. Может, по мобильному позвонить?

…— Извините, вы вне зоны мобильной связи… — вежливо сообщила трубка.

Черт, и эти туда же. Нет у них на подвал сегодня сотовых мощностей, козлы такие. Нужно наверх подняться. А еще лучше…

Игорь поспешно переоделся: «гражданские» джинсы, куртка, мобильный не забыть… На сегодня «Межкнига» может обойтись без инспектора, и так порядком перетрудился. Если хватится начальство, соврем что-нибудь. Дверь запереть и опечатать…

На ступеньках лестницы оказалось, что в паху побаливает и ощутимо. Что за дикая история? Нет, не думать пока об этом.

Валерик за стойкой «вахты» принял тубус с опечатанными ключами, подождал, пока распишутся в журнале сдачи и с рассеянным видом спросил:

— Не знаешь: «человек как личность» десять букв, что-то вертится, да не вспомню.

Угу, не знал, да еще и забыл.

— «Индивидуум», наверное, — буркнул Игорь, направляясь к дверям.

Двери в «Межкниге» стояли практически антикварные: двойные, хорошего дуба, с латунными отбойниками внизу, — уцелели в неприкосновенности с эпохи развитого социализма, разве что внешние стекла нынче затемнены зеркальной пленкой. Кстати, недурно тогда на этой пленке наварилось…

Привычные мысли, пусть корыстные и меленькие, помогали сохранять остатки спокойствия. Но, уже берясь за длинную рукоять наружной двери, Игорь с болезненной тоской осознал: всё не так, всё изменилось. Навсегда изменилось…

Снаружи была зима. Игорь глянул на свои кроссовки — выскочил в рабочих, теперь вокруг ношеных «адидасов» истаивал снег. Под подошвами темнела раскисшая земля, ни каменных плит ступенек, ни асфальта. Кроссовки ощутимо увязли, из-под левого выглядывала жухлая длинная травинка…

Все же еще поздняя осень, наверное…

До боли знакомой улицы, города, да и вообще Москвы больше не было. Невнятная, то ли пустошь, то ли луг, за ним угадывался неровный уходящий склон, порядком заросший кустами и невзрачными деревцами. «Взрачные», видимо, того… вон одни пни торчат… В стороне темнело непонятное бревенчатое строение, вознесшее кривой скат крыши чуть повыше кустов. Подалее, за зарослями камыша виднелась тусклая лента речной воды. Русло относительно широко — дальний берег тает в белесой, грозящей разродится влажным снегом, пасмурности неба. Унылая промозглость на всем…