Район «Зеро»
Шрифт:
– Нет.
– Впрочем, скорей всего Соболев передаст письмо. Его привезешь.
– Не боишься, что влезу в ваши секреты?
– Письмо будет зашифровано, ты ничего не поймешь.
– Вот и хорошо. А насчет секретов не беспокойся. Мне чужие тайны не нужны.
Ревко кивнул:
– Знаю, поэтому и работаю с тобой.
– У тебя, Ефим Макарович, все?
– Как вернешься, позвони. В любое время.
– Даже ночью?
– Даже ночью.
– Хорошо.
– Теперь все.
– Пошел я. Выспаться надо.
– Спокойной ночи!
– Спокойной.
Проводив связного, Ревко вышел
Его беспокоила супруга секретаря обкома.
«Хоть Макаров и уверяет, что решит с ней вопрос, но все это ненадежно, – раздумывал американский агент. – А вдруг в Маргарите взыграет советский патриотизм? В разговорах на работе она не особо жалует западный образ жизни. Конечно, все это может быть игрой, притворством, однако в душу ее не влезть даже мужу. А если Маргарита узнает о Виктории, его любовнице, то станет очень опасной. Женская ревность жестока и беспощадна. Да, Макаров знает, что если его супруга взбрыкнет с отъездом на запад, то ее придется убрать. Решать этот вопрос надо будет до начала работы по спецобъекту в Верховске. Ответственность же за нее доктор Соболев, он же Алекс Гербер, умело переложит на меня, Клауса Линге. Вывод тут может быть один. Надо убрать препятствие до начала работы. Маргарита Аркадьевна – женщина здоровая, но всякое бывает. Например инфаркт. Да, это прискорбно, но Риту придется убрать. Догадается ли Макаров, что это моих рук дело? Скорей всего сообразит, но что стоят его догадки? Ничего. Петр Тимофеевич умный человек. Он поймет, что к чему, но претензии предъявлять не станет, смирится. В конце концов, в США он сможет найти себе женщину. Но это будет его личное дело».
Приняв решение, Ревко успокоился, полной грудью вдохнул чистый воздух и медленно зашагал в сторону своего дома, где его ждала супруга Ева, здесь, в России – Екатерина Петровна, медицинская сестра, работающая в поликлинике.
Придя домой и выпив чашку кофе, Ревко подозвал жену.
– Да, дорогой?
– Ева, нужен яд, вызывающий инфаркт дня через два после введения.
Супруга обняла мужа, сидевшего на диване в гостиной, и спокойно спросила:
– И от кого ты решил избавиться, Клаус?
– От Маргариты Макаровой.
Ева удивилась:
– От Риты? Она-то чем мешает тебе?
Семьи Макарова и Ревко иногда встречались, особенно по праздникам, проводили вместе время. Поэтому Ева хорошо знала жену секретаря обкома.
– Маргарита может быть опасна.
– Но чем? Она полностью под властью мужа.
– Ты ведь знаешь, что Макаров встречается с любовницей.
– И что? Это делает великое множество мужчин.
– Но далеко не все жены знают об этом.
– Надеюсь, ты не изменяешь мне?
– Мы, Ева, на работе. И потом, я получаю от тебя все, что нужно мужчине. Как говорят русские, от добра добра не ищут.
Ева улыбнулась:
– Даже если это неправда, то по крайней мере в России ты меня не бросишь.
– Я не брошу тебя и в Штатах. Но что у нас за дурацкий разговор пошел? Я спросил о яде.
Супруга кивнула:
– Я помню. Ты уверен, что Макаров не заподозрит тебя в смерти жены?
– С ним я разберусь.
– Хорошо. Только ведь Риту наверняка будут вскрывать, так?
– Да, все же она еще не старая, никогда не жаловалась на здоровье и являлась женой секретаря обкома.
– Значит, на момент вскрытия, а это, как правило, второй день после смерти, патологоанатом не должен обнаружить в организме яд?
– Да.
– Понятно. Как срочно тебе нужен смертельный препарат?
Ревко-Линге обнял женщину.
– Ты же знаешь, любовь моя, у нас все и всегда чем раньше, тем лучше. А что, подбор яда – это проблема? У тебя есть с десяток ампул и много порошка.
– Все не так просто, дорогой, как тебе кажется. Чтобы при вскрытии не обнаружили следы яда, нужен такой препарат, который поразит сердце человека и еще до его гибели будет выведен из организма. Такого яда в готовом виде у меня нет. Потребуется так называемый коктейль. В этой адской смеси необходимо точно вымерить дозы. На это нужно время.
– И тогда твой препарат гарантированно не будет найден при вскрытии?
– Да.
– Это замечательно. У тебя есть время. Но постарайся побыстрее.
– Как буду свободна.
– Ты и сейчас свободна.
– Нет, Клаус, сейчас пришло время исполнения супружеского долга. Я очень соскучилась по тебе. Ты разве нет?
Что мог сказать Линге? Только то, что тоже очень соскучился.
Приняв душ, они уединились в спальне, оставили все дела на потом.
Начался очередной рабочий день.
Особой работы у директора дворца культуры не было. Киномеханик уехал за новыми фильмами, которые демонстрировались в 19.30, заведующие секторами занимались по расписанию. Библиотекари выдавали и принимали книги. С утра собрался хор на репетицию.
Секретаря у Ревко по штату не было, но рядом с его кабинетом находился кабинет бухгалтера Маргариты Макаровой. С ней было легко работать. Статус мужа избавлял ее от проверок различного рода. Проводились только те из них, что входили в перечень обязательных. Они всегда заканчивались похвалой бухгалтера и констатацией отсутствия каких-либо финансовых нарушений. Да их в принципе и не было.
Надобность в хищениях отсутствовала начисто. Ревко имел солидный финансовый запас, полученный от Гербера, ну а жена секретаря обкома была полностью обеспечена. Мелкие же ошибки проверяющие старались не замечать. «Не ошибается тот, кто ничего практического не делает». Именно так говорил 5 июля 1918 года на Пятом Всероссийском съезде Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Впрочем, о чем-то подобном заявляли многие люди, начиная с древнегреческого мудреца Еврипида.
Ревко пошел к Макаровой:
– Доброе утро, Маргарита Аркадьевна.
Миловидная женщина улыбнулась:
– Доброе. А почему так официально, Ефим Макарович?
– Да просто так. Вы не сделаете мне кофе, Рита?
– А у меня закончился.
– Да? Какое совпадение, у меня тоже.
– Но это не проблема, Ефим Макарович. Я схожу в буфет и куплю.
– Будьте так любезны. Возьмите. – Он положил на стол шесть рублей, именно столько стоила банка кофе.
– Ну что вы, Ефим Макарович? У меня есть деньги.