Райский сад дьявола

Вайнер Георгий Александрович

— Не знаю я никакого Мамочку… Впервой слышу…

— Про Мамочку слышите впервой, но знаете, что это не она, а он! — заметила Мила.

У меня в трубке раздался надтреснутый, глухой голос Степановой:

— Слушаю вас, Сергей Петрович…

— Мое почтение, Валентина Сергеевна… Деловой вопрос у меня. Даю вводную…

Мила нарочно сделала паузу, чтобы не рассредоточивать внимание Улочкиной.

— Валентина Сергеевна, я тут задержал одну очень привлекательную девицу… Она профессионально занимается проституцией…

— Ты

это докажи еще, ментяра! Козел противный! — заорала Улочкина. — Под грамотного фраера рядится, а сам волчина противный…

Я зажал микрофон ладонью и вежливо попросил Тойоту:

— Ну что же вы так кричите, Надежда Тимофеевна! Вы же мне разговаривать по делу мешаете. — И сказал Степановой: — Не обращайте внимания на помехи, Валентина Сергеевна… Вы же знаете, у нас с вами пациенты мнительные… Так вот, есть у меня подозрение, что она заразила сифилисом нескольких почитателей ее сексуального таланта…

Вот тут Улочкина заблажила так, что громко зазвенели хрустальные подвески на люстре. Она вскочила из кресла, и ее распахнувшийся прозрачный пеньюар вновь оскорбил чувства общественных приличий Милы Ростовой — коротким тычком она водворила Тойоту обратно в кресло и со звяком нацепила ей наручники.

А я разъяснял ситуацию Степановой:

— Мне надо поместить ее в ваше отделение сифилидологии… Нет, нет, нет! Никакой у меня спешки нету — вы ее тщательно исследуйте неделю-другую, никуда не торопитесь! По-моему, вы всех инфицированных СПИДом держите там же? Замечательно! Подберите ей палату с симпатичными спидоносцами. Ага! Вот пусть она у вас и побудет… А мы охрану обеспечим — никуда она не денется… Я вас обнимаю, Валентина Сергеевна, до скорой встречи…

У Тойоточки был по-настоящему испуганный, затравленный вид. Я положил трубку, и тут в номер ввалился наконец Любчик.

— Быстроногий ты наш, — сказала ему ласково Мила.

— Да, Любчик, ты незаменим, если тебя за смертью посылать, — подтвердил я.

— Дорогие товарищи по партии! Боевые соратники и отцы-командиры! Чего вы взъелись сегодня? — возмутился Любчик. — Что вы меня с утра макаете в какашки? Сначала вручаете мне в вестибюле какие-то мясные отбросы, велите грамотно упаковать, потом…

— Все, все, остановись! Засуромил ты нас, обидчивый! Займись лучше одинокой женщиной, — скомандовал я.

— Вот это с наслаждением! — включился Любчик.

— Отвезешь ее в инфекционную больницу на Короленко…

— У нее что — проказа? — деловито переспросил Любчик.

— Как врач-общественник, думаю, что у нее СПИД… Или уже есть, или через неделю будет…

— Командир Ордынцев, а СПИД обязательно передается половым путем? — с надеждой спросил Любчик.

— В палате Надежду Тимофеевну будут ждать еще четыре спидоносца. Вот ты их расспроси, как там было дело — половым, бытовым или «баяном»…

Уточкина тихо, тонким голосом спросила:

— Че вам надо от меня? Нет у меня ничего, никакого сифилиса…

— Очень может быть, — согласился я и присел перед ней на корточки, так что мы смотрели в упор друг на друга, глаза в глаза. — Вы знаете, Надежда Тимофеевна, что проституция у нас наказуема. И Бастанян для вас просто немолодой, веселый щедрый мужик. А про Мамочку вообще не слышали. И вы надеетесь, что ничего доказать я не смогу. Так что все взятки с вас гладки. Верно я излагаю?

Я придвинулся вплотную к ее лицу, будто хотел поцеловать, — ее плоская, круглая, симпатичная, ненавистная мне рожа заслоняла мир, свет застила.

Улочкина испуганно отшатнулась, а я сказал ей свистящим шепотом:

— Твой садун Мамочка убил моего товарища. Позавчера. Или ты своего бандита сдашь немедленно, или сгниешь в спидовальне! Я тебя оттуда не выпущу, пока жопа не отвалится…

— Вызываю конвой? — деловито осведомился Любчик.

— Да погоди ты! — завопила Улочкина, и снова зазвенел хрусталь на люстре. — Не знаю я ничего! А что знаю — скажу…

30. Вена. Хэнк Андерсон. Предложение

Ричард Батлер, руководитель антиправительственной организации «Сопротивление белых арийцев», на объединительном съезде милитантов в Колорадо заявил:

«Мы обязательно создадим в Соединенных Штатах арийское государство…

Но чтобы защитить ценности белого человека, нужно в первую очередь истребить всех евреев! Сделать то, что не довел до конца сын Бога Адольф Гитлер. Только уничтожив еврейскую власть в нашей стране, Америка станет тем, о чем мечтали наши предшественники, — нацией белых господ!»

— Деньги принес? — спросил Хэнк.

— А як же! — кивнул Монька и подвинул к нему ногой стоящий на полу кейс. — Здесь четыреста тысяч…

Хэнк положил на темно-зеленый мрамор стола никелированный ключик:

— Центральный вокзал, камера хранения, бокс двенадцать двадцать четыре. Расчет закончен…

— Это мы сможем сказать завтра…

— Почему завтра? — удивился Хэнк.

Монька засмеялся:

— Завтра узнаем — или ты мне не впарил фальшак, или я тебе не всунул полпуда фантиков…

Хэнк пожал плечами и медленно повторил:

— Расчет закончен! Надежность наших отношений основана, слава Богу, не на доверии…

— А на чем?

Хэнк покачал головой, откинулся на спинку кресла, достал неспешно из пачки солдатскую сигарету «Лаки страйк», звякнул исцарапанной металлической крышкой старой зажигалки «Зиппо», высек огонек, пустил острую — стрелой — струю серо-синего дыма и только после этого медленно переспросил:

— На чем? — И сам себе ответил спокойно и очень уверенно: — Мы с тобой, Иммануил, как твой старый немецкий тезка Кант, знаем единственный нравственный императив — врага надо убить. Мы с тобой не аферисты. Мы — серьезные люди. И ты знаешь: если ты разочаруешь меня, я убью тебя…