Райское Местечко
Шрифт:
Мелисса говорила это, одновременно вызывая орбитальную станцию.
– Орбита-прим, Орбита-прим… Здесь Адмирал.
– Во имя Земли, мэм! Дежурный лейтенант Ченг на связи.
– Лейтенант, срочно сбросьте мне по этому каналу интегрированные разведданные по квадратам С-12, С-13, Д-12 и Д-13 за последние сутки. Многоспектральную съемку и химический состав атмосферы вблизи поверхности с привязкой к одним реперным точкам.
– Понял, мэм, ждите.
– Понимаешь, Алекс, эти данные в среднем постоянны для каждой области материка или острова, но в динамике все параметры, естественно, флуктуируют. На дисплее хорошо видно, как видеограммы постоянно беспорядочно «кипят». Но сегодняшние
Я поражался Мелиссе. Как она, только что пережив, как свои собственные, муки и смерти десятков разумных существ, способна спокойно рассуждать и рассматривать ситуацию с научной точки зрения?
Тем временем ожила связь.
– Во имя Земли, Адмирал! На связи майор Эйдман. Мы готовы передать вам файл.
– Хорошо, майор. Й ближайший час будьте на связи. Возможно, понадобится дополнительная информация. Прием.
Через несколько секунд Мелисса вывела данные на дисплей, отрегулировала масштаб, и многоцветная картинка «закипела». Мелисса повысила скорость прогона, и – вот оно! В квадрате Д-12 возникли волны условных цветов, и волны были почти кольцевыми! Центральная область возмущений была на побережье Табы.
Мелисса увеличила масштаб. Координаты центра точно определить было невозможно, волны возмущений не имели правильной формы, и разные параметры изменялись по-разному. Нужное нам место находилось где-то на площади в несколько квадратных километров.
Я направил флаер к материку.
И вот мы уже над береговой линией. Небо начало светлеть, на востоке разгоралась заря, но внизу спускавшиеся с берега далеко в океан мангровые джунгли простирались бесконечным ковром тьмы.
– Я думаю,- сказала Мелисса,- искать надо устье реки или ручья. Они же как-то доставили на поляну пятьдесят четыре человека? Скорее всего, в лодках…
– Орбита-прим, говорит Адмирал.
– Мэм, майор Эйдман на связи.
– Майор, можете дать химический состав воды у побережья Табы в квадрате Д-12 за последние пять часов?
– Секунду… Да, такие данные есть. Как их представить? Интегрально или в динамике?
– Все равно, как вам удобнее.
– …Готово. Могу отправлять.
– Майор, благодарю, ваша служба не подвела. Передавайте информацию.
Пока Мелисса связывалась со станцией, я посадил флаер на воду и повел его вдоль растущих прямо из воды деревьев. Заросли казались сплошной стеной.
– Есть! – воскликнула Мелисса, указывая мне на дисплее совмещенную с картой местности динамическую картину химического состава воды.
Отчетливо был виден поток, отличающийся по составу от окружающей его воды и от других вытекающих из зарослей вод. Конечно, отличия были незначительными, в десятитысячных долях процентов растворенных в воде веществ, но – были!
– Вот он, нужный нам ручей! Надо подойти к ним тихо, на антигравах, чтобы не спугнуть!
Я проверил наши координаты и, руководствуясь картой, подвел флаер к указанной точке и направил его прямо под полог ветвей, нависавших над самой водой. Мы очутились в кромешной тьме. Я надел очки-ноктоскоп из комплекта моей формы и через несколько секунд убедился, что данные спутниковой разведки были точны. По крайней мере, именно здесь в океан впадал широкий ручей. Но понять, нужный ли это нам ручей, было пока невозможно.
Я медленно, с большой осторожностью, повел флаер над поверхностью ручья. Ноктоскоп давал мутную серо-зеленую картинку, и я с трудом пытался сообразить, где – берег,
– Алекс, не мучайся, врубай прожектор. Поблизости никого нет, никто нас не увидит.
Я снял ноктоскоп, включил прожектор флаера и почувствовал себя за пультом управления намного увереннее.
Мы углублялись в запретную для землян зону, в прибрежный лес Табы. Берег постепенно повышался. Оказалось, что джунгли росли на пологих холмах и ручей извивался между ними то сужаясь, то разливаясь небольшими озерцами.
Мы удалились от берега почти на два километра, когда в просторной заводи обнаружилось что-то вроде примитивной пристани. Восемь больших лодок были привязаны к жердям мостков, а еще две были вытащены на довольно пологий здесь берег. От пристани в лес уходила утоптанная тропа.
Я посадил машину на берег возле мостков.
– Алекс, знаешь, прими-ка ты еще нейробутал,- задумчиво сказала Мелисса.
Я чувствовал, что она права. Теперь, когда я не отвлекался на управление флаером, мне казалось, что я с головой погрузился в мерзкое болото. Я потянулся за аптечкой.
– И вот еще. Надень заранее дыхательную мембрану. А еще лучше, трансформируй форму по варианту А-3,- добавила Мелисса и вышла из машины.
Вариант А-3 превращал мою форму в легкий изолирующий скафандр. Я дал форме «добро» на трансформацию, проглотил таблетки, запил их водой и еще четыре литровые бутылки с водой из запаса флаера опустил в заплечный карман скафандра. На всякий случай я выгреб содержимое аптечки и рассовал его по ножным карманам.
Я выбрался из флаера и наконец обратил внимание на необычный наряд Мелиссы. Раньше мне было просто не до того. Я видел, что на ней надет какой-то серый комбинезон, и не более. А это оказался комбинезон-трансформер, который превратился теперь в длинную желтую тунику, какие носят женщины Корнезо. Но вместо обычного корнезианского пояса, сплетенного из кожи и украшенного раковинами моллюсков, на талии Мелиссы разворачивался очень широкий пояс, весь усыпанный драгоценными камнями, искрящимися в свете прожектора. Ничего подобного я никогда раньше не видел. А в волосах Мелиссы, ставших темными, как волосы корнезианки, поблескивала ажурная диадема. С образом аборигенки, правда, совершенно не сочетались высокие десантные саботы, но их из-под длинной туники практически не было видно. Да и кто на Корнезо их вообще видел и мог узнать? И еще. На шее Мелиссы висел стандартный десантный комплект устройств связи и компактного оружия, дополненный двумя блоками записи, но это «украшение» при плохом освещении, да еще с нескольких шагов, вполне могло сойти за местные бусы из раковин.
– Алекс, ты готов? Ты представляешь, что сейчас увидишь?
– …Не очень.
– Держись, что бы ни было. Пойдем.
Мы двинулись по протоптанной между стволами деревьев довольно широкой тропе. Свет прожектора остался за первым же холмом, и мы погрузились в непроглядный мрак. Я забыл в машине ноктоскоп и продвигался, выставив вперед руки, чтобы ненароком не врезаться в какой-нибудь ствол, но очень скоро глаза мои адаптировались к темноте, и я различил впереди пятно, чуть более светлое, чем все остальное. Это была туника Мелиссы. Мелисса двигалась уверенно, видно, ее зрение селфера воспринимало инфракрасное излучение. А может, у нее вообще был какой-то орган типа локатора? Но выяснять этот вопрос сейчас было совершенно неуместно. Я просто послушно следовал за ней.